Услышав слова «Впустить их», куртизанки опустили оружие и отступили в сторону. Эндри вошел, придерживая спасенную женщину. За ним следовал Уоллес с лезвием топора, обгоревшими обломками рукояти, окровавленным кинжалом, четырьмя кошельками и с разбитой лирой. Его левый рукав потемнел от крови.
— Мы тут вроде как спасли эту проститутку от бандитов, — объяснил Эндри.
— Ужасных бандитов, — уточнил Уоллес.
— Они вроде хотели воспользоваться ее услугами бесплатно, но мы помешали, — продолжал Эндри.
— Я заколол одного, — подтвердил Уоллес. — Его же ножом.
— Это сути не меняет, — заявила мадам Джилли.
— Ну это же не вина Уоллеса, — сказал Эндри. Уоллес был не из тех, кто охотно согласится с мнением других. Он поднял вверх обуглившиеся остатки топора:
— Ну, допустим, это и не вина Эндри.
Эндри положил женщину, до сих пор находящуюся без сознания, на кушетку:
— Там еще трое. Ну, по крайней мене, я насчитал столько.
— Эндри бил их по голове, — объяснял Уоллес. — Он бил их очень сильно, и они были просто не в состоянии быстро встать.
— Ну а женщина подожгла еще одного, — добавил Эндри.
— Но мы не знали, была ли она виновата, — согласился Уоллес.
Мадам Джилли стояла, скрестив на груди руки. Она выглядела спокойной, но мозг ее напряженно работал, сопоставляя факты. Ей нужны были подробности и разъяснения.
— Она подожгла кого-то?
— Да, — подтвердил Эндри.
— Только посвященная одиннадцатого уровня, обладающая огромной силой, может заставить воспламениться человека, — сказала мадам Джилли, посмотрев на женщину. — Вы уверены, что это проститутка?
— Ну да, потому что я… он… ну, Уоллес, скажи.
— Она… бродила одна ночью.
— Ах да, другие женщины не гуляют ночью в одиночестве. Может быть, ее сопровождающих убили, — заметила мадам Джилли, будучи в замешательстве, но стараясь не показать этого.
— Почему вы принесли ее сюда? — спросила она, вытаскивая что-то из кошелька женщины.
— Мы увидели ваш знак и подумали… ну… проститутки помогают же друг другу.
— Это жрица Ордена Метрологов! — воскликнула мадам Джилли, разглядывая какую-то печать.
— Да? — удивленно спросил Эндри.
— Это ученый орден, занимающийся измерениями, — объяснил Уоллес. — У них есть министерство по делам шлюх, сирот и инвалидов в тех городах, где построены их храмы.
Мадам Джилли посмотрела пристально на Эндри:
— Она никакая не проститутка, она из Метрологов. Почему ты спас ее?
— Ну потому что, — начал Эндри. — Ну когда эти ублюдки повалили ее на землю, чтобы овладеть ею… это было ужасно.
— Да, — согласился Уоллес. — Путь грязных мужиков, а она кричала таким тонким голосом. Такой голос мог принадлежать только образованной женщине. Мы, как отзывчивые люди, естественно, должны были помочь. Вот так все и началось.
— Минутку. Ты спас ее, думая, что эта женщина — шлюха, от пяти Стражей Трона, поскольку решил, что это будет благородно?
— Что? — засмеялся Эндри. — Стражи Трона? О нет, это были просто крепкие малые.
Мадам Джилли взяла двумя пальцами витиеватый кинжал у Уоллеса:
— Герб на нем свидетельствует о принадлежности хозяина к числу Стражей Императорского Трона. Только Стражи Трона могут носить такой. Наказание для всех прочих, использующих герб Стражей Трона на своем оружии — смерть.
— Я убил Стража Императорского Трона? — едва слышно произнес Уоллес, выронив все, что держал в руках, и упал в обморок. Его грузное тело обмякло.
— Несчастный, — посочувствовала мадам Джилли. — Такой храбрый, только что так красиво говорил. Да, Эндри?
— Да.
— Иди с Эллизен, она поможет. Розелль, Мелье, помогите мне с Уоллесом и жрицей.
Эллизен не позволила Эндри лечь спать до тех пор, пока он не снял свою одежду, не принял ванну и не вымыл волосы в растворе колючего кустарника, чтобы убить вшей. Она была выше его, шире в плечах и, очевидно, не привыкла выслушивать всякую чепуху. Эллизен напомнила Эндри его мать. И внезапно он понял, что ему очень легко с ней. Вскоре Эллизен уже терла Эндри спину жесткой щеткой и песчаным мылом, и между ними шел оживленный разговор о потасовках в тавернах, которым они были свидетелями.
Эндри наслаждался запахом свежего постельного белья в кровати — о, он так давно не спал в кровати. Он лежал, прислушиваясь к шуму в соседней комнате, и не заметил, как наступило утро. Его одежда была аккуратно сложена на комоде около стены. Она больше не воняла и, казалось, изменила цвет. Некоторое время Эндри озадаченно разглядывал ее. Потом он понял, что одежду выстирали. Эндри быстро оделся и натянул свои сапоги, которые были начищены до блеска. Все казалось непривычным. Эндри заметил зеркало. Его установили так, что смотреться можно было только лежа в кровати.
— Никакой пользы, — пробормотал озадаченный певец, сняв его со стены, повертев в руках и поставив его на пол. Тот, кто отразился в зеркале, выглядел более прилично, чем ожидал Эндри. «Ну если я действительно так хорошо выгляжу, почему у меня нет девушки?» — с сомнением подумал он.
— Может быть, ты одно из тех волшебных зеркал, которые показывают то, что хочется видеть? — спросил Эндри у зеркала. Оно не ответило.
Он открыл дверь и увидел Эллизен, свернувшеюся под одеялом у стены. Ее арбалет лежал рядом. Не зная точно, для чего она здесь — чтобы не выпускать его или не впускать других, Эндри походил немного по комнате, чтобы ее разбудить. Эллизен встала, потянулась и повела его к мадам Джилли, которая завтракала с Уоллесом в комнате, казавшейся слишком маленькой для гостиной и слишком большой для будуара. Уоллес выглядел очень довольным собой.
— Предположительно, отряд наемных убийц и пятеро иноземных магов убили двух Стражей Императорского Трона прошлой ночью, — сообщила мадам Джилли.
— Это о нас? — спросил Эндри.
— О нет, — засмеялась мадам Джилли. — Нет, это не могли быть вы. Идите сюда, вы, беспокойная компания. Я уже давно жду вас.
Эндри завтракал по большей части молча. В гостиной было уже мало людей: девушки, которые работали ночью, сейчас отсыпались. У соседней скамьи стояла служанка, сворачивая салфетки, а мадам Джилли пила чай и читала свитки из тростниковой бумаги.
— Я никогда не убивал, — признался Эндри, прожевывая кусок копченой свинины.
— Конечно, убивал, — сказал Уоллес. — Прошлой ночью. Как и я.
— Нет, я имею в виду, до этого никогда не убивал. Несколько раз треснул по голове — и все. Но никогда не убивал.
— Но ты и не убил никого.
— О, и правда.
