— Эндри! — воскликнула в ужасе Терикель, схватившись за голову. — Мелье! Уоллес!
— Это та приманка, которую ты оставила на борту? — спросила Веландер, не отводя глаз.
— Приманка, но они мои друзья! — закричала Терикель.
Горящее масло, изрыгаемое морскими драконами, заливало все, сковывало движения и утягивало вниз. «Буйная пташка» быстро стала огромным плавучим факелом. Огненные змеи продолжали неистовую пляску на телах моряков, выпавших за борт.
— Морские драконы еще никогда так себя не вели, — сказала Терикель.
— Я надеюсь, кто-нибудь сообщит куда следует, — проговорила Веландер.
— Это глубоководные создания, и их не видно с побережья. Естественно, они под контролем.
— Кто-то пытается убить тебя, — заключила Веландер.
— Я заметила, — сказала Терикель, качая головой.
— И что дальше? — спросила Веландер. — Твои преследователи должны быть уверены, что ты мертва.
«Одна часть меня уже мертва, — подумала Терикель. — Я же считала, что оказываю услугу своим друзьям».
— Мне нужно где-то остановиться в безопасном месте. И затем необходимо добраться до гор Кейпфанга в целости и сохранности. Передвигаться по воздуху невозможно. Я слишком слаба после путешествия и… других переживаний.
— Я могу помочь, — сказала Веландер, указывая на одну из улиц, ведущих в сторону от площади. — Пошли, хватит уже на это смотреть.
Они пересекли сумрачную площадь, уже не казавшуюся столь пустынной. Из окон высовывались люди. Они выходили из домов, спускались к нижней стене и смотрели. Внезапно яркая вспышка осветила здания. Терикель услышала, как некоторые из зевак вскрикнули.
— Иногда у меня появляется ощущение, что в мире для меня не осталось больше теплоты, — прошептала она.
— Мне жаль твоих друзей, — сказала Веландер. — Я знаю, что происходит сейчас в твоей душе.
— Тогда тебе должно быть знакомо невыносимое ощущение вины, Вел. Отчасти я рада их смерти. Мне никогда, никогда не удастся объяснить, что я не хотела такой судьбы для них.
Промокшие и грязные, Эндри и Уоллес прижались к илистому берегу под пирсом, наблюдая за пылающим кораблем и чудовищами, напавшими на него.
— Вот черт! — воскликнул Эндри.
— Только черта нам еще и не хватало, — прохрипел Уоллес.
— Там была госпожа Мелье! — закричал Эндри, указывая на горящий в отдалении корабль и разбушевавшихся морских змеев.
— Там мы чуть не погибли! — сказал Уоллес.
— Они думали, что госпожа Терикель находилась на борту, — ответил Эндри.
— Кто они? — грозно спросил Уоллес.
— Тот, кто это сделал, — ответил Эндри.
Внезапно они заметили яркую вспышку огненно-красного цвета с редкими желтыми вкраплениями: «Буйная пташка» взорвалась.
— О, черт, — прошептал Уоллес.
Огонь начал перекидываться на пирующих морских драконов. Хоть они и могли сами извергать пламя, их шкура была уязвимой к огню. Драконы исчезли с пронзительными воплями и больше не появлялись.
— Что произошло? — выдохнул трясущийся Уоллес.
— На борту было масло для ламп, — ответил Эндри. — Очень ценное, допустимо хранение лишь глубоко в трюме. Его можно было перевозить лишь на таком большом корабле, как наш. В Диомеде за него бы выручили целое состояние.
— Ты имеешь в виду, что «Буйная пташка» была просто обречена на взрыв с таким грузом?
Это не приходило Эндри в голову.
— Старейшина, — произнес он тихо. — Она велела Мелье одеться как она, прежде чем взойти на борт.
— Ах да, Мелье.
— А ее враги стали бы искать судно в первом же порту. И обнаружили бы, что старейшины там нет… но сейчас никто не знает о ее мнимой смерти. Могла ли она подготовить такое?
— Ты имеешь в виду, сфальсифицировать свою гибель? — сказал Уоллес, не веря своим ушам.
— Ну да.
— Стерва-убийца!
— Ага.
— Как думаешь, кто-нибудь выжил? — спросил Уоллес, вспомнив о Мелье и чувствуя себя немного виноватым за то, что он все еще жив, а она погибла.
— Только ты, — ответил Эндри, не отрывая взгляда от столбов дыма и языков пламени в центре бухты. — То немногое, что у меня было, осталось в сумке на «Буйной пташке».
— Твоя лира лежала в моей сумке.
— Ну и? Она тоже сгорела вместе с «Буйной пташкой».
— Да не совсем. Я забыл свою сумку, она у мадам Джилли.
Уоллес еще раз взглянул на бухту, где в свете горящего масла можно было видеть предсмертную агонию объятого пламенем морского дракона, всплывшего на поверхность. Он вдруг представил, как умирала Мелье, и понадеялся, что ее смерть была быстрой.
— Можешь распоряжаться моей жизнью на свое усмотрение, — вздохнул он.
— Тогда следуй за мной, — ответил Эндри и упал замертво.
Мадам Джилли лежала полностью одетая на своей кровати, положив руку на лицо, когда в дверь постучали. Три раза. Негромко. Она не стала обращать внимания. Вскоре стук повторился.
— Я сказала, я хочу побыть одна! — закричала она, не убирая руку с глаз.
— Боюсь, мне придется настоять на своем, — произнес кто-то мягким контральто.
Мадам Джилли тут же села, ужасно рассердившись.
— Как ты осмеливаешься входить в мою комнату? — прошипела она, пристально рассматривая стоящую перед ней девушку. — Никому не дозволено входить…
Ее голос задрожал. Она находилась в своей спальне, но ее заволакивал полумрак, и можно было различить чернильно-черную реку. Неподалеку кто-то сидел в узкой лодке.
— Только не это, — прошептала мадам Джилли.
— Так говорят многие, когда видят меня, — сказала девушка, потянувшись к сумке Эндри и доставая оттуда его ребек и смычок.
— Откуда ты здесь? Я лежала на своей кровати, дверь была закрыта.
— Кровати — опасные места. В них умирает людей больше, чем где-либо еще. Ты-то не мертва, а вот Эндри — да Мне нужно твое разрешение, чтобы принести ему его ребек.
— Мое разрешение?
— Он оставил его у тебя, поэтому я должна спросить. Ну так что?
Мадам Джилли выскользнула из кровати, но когда она оглянулась, то увидела, что ее тело продолжало лежать.
— Я не могу задерживаться слишком долго, — сказала девушка. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы к тебе пришел кто-нибудь другой.
— Смерть?
Девушка засмеялась:
— О, Смерти не существует, она лишь антропоморфное существо, придуманное теоретиками постмодернистской магии и философами-метафизиками. Есть я и такие как я.
