Мадам Джилли оторвала взгляд от книги, когда услышала, как кто-то вежливо кашлянул. Похожее на человека создание стояло перед нею, медленно превращаясь из воина в оборванного крестьянина.
— Мадам Джилли, полагаю? — спросила маленькая девочка, протягивая букет цветов.
— Ну да.
— Я — Перемена, — объяснил стражник, опираясь на копье.
— Богиня? — выдохнула она, поднимаясь и делая реверанс.
— Да, да, собственной персоной, — ответил старый маг. — А где перевозчица?
— Она сказала, ее контракт закончился.
— Проклятие! — воскликнула жрица, облаченная в ослепительно-белые одежды. — Мой слуга должен был выплатить ей жалование.
— Жаль слышать это, — сказала мадам Джилли, хлопая в ладоши, чтобы не дать им задрожать.
— Опять! — воскликнул скелет, обтянутый одеждой. — Знаешь, там, на улице, очередь.
— Мне бы хотелось помочь, — произнесла мадам Джилли, в голову к которой пришла идея. — В Лимбе довольно скучно.
— Согласен, — ответил голый малыш, сжимающий плюшевого медвежонка. — Тебе же нравится встречаться с новыми людьми?
— Я всю жизнь встречалась с новыми людьми, — подтвердила мадам Джилли.
— Обслуживала? — спросила танцовщица.
— Помогала такому количеству душ, которому могла, — призналась мадам Джилли.
— А морской болезни у тебя нет, правда? — спросил старик с бородой до колен.
— С самого детства я была среди моряков.
— А почему ты здесь? — спросил рабочий с мотыгой через плечо.
— Я умерла не так, как все.
— Замечательно! — воскликнул трактирщик. — А тебе бы хотелось заработать пару монет и встретиться с множеством людей? Большие Перемены грядут в твоем мире, и мне очень не хватает перевозчиц.
Первым пассажиром мадам Джилли стал фермер, который уже держал монеты наготове. Горвессоль совсем не ожидал увидеть ослепительно-белую лодку с женщиной в красном платье, перехваченном на талии поясом. Насколько Горвессоль мог заметить, швея упустила из внимания верхнюю часть одежды и оставила грудь почти обнаженной, едва прикрыв ее красной шелковой тесьмой.
— Так, согласно Регистру Передвижения, вам достается Аркадия, Горвессоль, — сказала весело женщина, отталкиваясь от берега шестом, белым, как снег. — А как вы умерли?
— А вы не знаете? — спросил удивленный дух фермера.
— Боюсь, что нет. Я занималась новой лодкой и не успела прочесть «Выдержки».
— А? Ах да, замечательная лодка.
— Так как вы умерли?
— Некто, пьющий кровь, разорвал мое горло, когда я шел из таверны домой.
— Правда? Как часто подобное происходит в наши дни.
Эндри тщательно смыл грязь со штанов и плаща, его лицо было красным от стыда. Он кричал как торговка рыбой и вопил как уличный продавец фруктов. «Так себя не ведут благородные люди» — эта мысль не давала Эндри покоя. Даже оправдать себя тем, что он был пьян, Эндри не мог. И ему не нравилось, что Веландер все видела и слышала. Эндри не возражал выглядеть глупцом в глазах своих друзей, но немного переживал, что подумают о нем люди, к которым он не испытывал особой симпатии. До этого Эндри гордо разгуливал тут как императорский гвардеец… «Нет, одетый как императорский гвардеец», — напомнил он себе. Что сказала Желена о своем настоящем муже предыдущей ночью? Он не мог так измениться за три месяца. Да, действительно. Простой человек не в силах хоть немного стать похожим даже на Уоллеса за три месяца.
Его штаны и плащ сушились на палках возле тлеющих углей, пока Эндри очищал сапоги от грязи. Наконец он помыл волосы и все тело в холодной родниковой воде. Кончиком ножа Эндри выковырял остатки земли из-под ногтей и сел, чтобы просохнуть. Дрожа, он смотрел, как сохнет одежда. Сзади послышались тихие шаги, и на траву упали его старые штаны и туника. Эндри поднял голову и увидел Веландер.
— Ларон беспокоился, — сказала она таким тоном, что стало очевидно, что она-то о нем совсем не беспокоилась. — Говорит, простудишься еще.
Эндри стал перебирать в памяти уроки по правилам этикета, надеясь вспомнить слова, с которыми мог обратиться замерзший, мокрый, обнаженный мужчина к мертвой, опасной и обладающей сверхъестественными способностями женщине, принесшей ему сухую одежду.
— А да, спасибо, — сказал он через минуту.
— Старая одежда сидит лучше, — угрожающе добавила Веландер.
Эндри взял свои старые брюки и тунику. «Веландер права, — решил он. — Прежняя одежда больше соответствует тому, кто я на самом деле — Эндри Теннонер из Баржардса». Но внутренний голос произнес: «Не отступай». Слова прозвучали так отчетливо, что Эндри оглянулся, не было ли кого поблизости. Не отступай. Эндри понимал смысл сказанного и, все еще сомневаясь, бросил старые брюки и тунику в огонь. Сначала повалил дым, потом вспыхнуло пламя. Эндри посмотрел на Веландер, которая, казалось, удивилась и стояла в нерешительности. Даже находясь на расстоянии в несколько шагов от нее, он чувствовал запах алкоголя.
— Так что носит старейшина Терикель? — спросил Эндри.
— Поймала пьяного фермера, шел из трактира, две мили отсюда. Разорвала горло, выпила кровь. Старейшина Терикель надела его одежду.
У Эндри на минуту закружилась голова. В нем поднялась волна безрассудного гнева.
— Ты убила человека ради его одежды? — воскликнул он.
— Была голодна. Попался по дороге.
— Голодна? Вот это да! Для тебя он был лишь кувшином вина.
— Он был пьян! Пьяный — зло. Ларон учил меня. Нужно убивать, чтобы прокормиться, и поэтому когда убиваешь зло, съедаешь его.
— Зло? Да ты все равно что горький пьяница, ищущий дешевого вина.
— Я могу пить только кровь!
— И сама не своя от крови пьяных.
— Ты пьяный! — огрызнулась Веландер, и ее лицо, казалось, приняло еще более угрожающее выражение, чем обычно.
— Вовсе нет! Уже десять дней, как я пью совсем чуть-чуть, только чтобы успокоиться. Вскоре это будет один глоток, потом капля, а затем я стану пить, когда и как захочу, и не буду нуждаться в этом постоянно. Ты сама пьяна, и ты сама — зло. Я не такой.
— Я не пьяная!
— Думаешь, я не понимаю, кто пьян, а кто нет? Что было плохого в фермере, направляющемся домой из трактира после нескольких кружек эля?
— Пошел домой, побил жену, наверное.
— Да ты понятия не имеешь, был ли он женат! — закричал Эндри.
С молниеносной скоростью Веландер выбросила вперед руку и схватила Эндри за горло. Она прижала его к земле и почти соприкоснулась своим лицом с лицом пленника. В широко открытом рту поблескивали клыки, затхлый запах крови, гнили и выпивки ударил в нос Эндри, ее огромные бешеные глаза, не мигая, смотрели на него. Но внезапно хватка Веландер ослабла.
