Хотя Эндри и был обычным парнем из Альберина, он не являлся абсолютно неопытным. Кое-что о корабельной дисциплине пришлось усвоить на борту «Буйной пташки», во дворах и тавернах Баржардса — научиться драться, а благодаря многолетней работе с портовыми лошадьми — ездить верхом. Он также знал некоторые нормы поведения и способы защиты от Ларона и от Уоллеса — как нужно есть и что говорить за столом. Более того, Эндри умел считать, читать и писать по-альберински, говорил на всеобщем сарголанском диалекте и понимал диомеданский язык торговли — все это выделяло его из массы простых людей; он мог бы возвыситься над ними, если бы захотел. На самом деле, Эндри был одарен от природы, и получил неплохое образование, хоть условия и были не идеальны. Но сейчас его способности стали наконец проявляться. Стоило кому-то что-нибудь сказать, как он запоминал это до мельчайших подробностей и использовал на практике. Теннонеру не хватало лишь опыта, но Эндри напоминал себе, что опыт — это, что он только что приобрел за столом рекконов.
Однако вскоре стало очевидно: другие считали назначение Эндри рекконом запаса Гвардии Сопровождения Путешествий ошибкой, за которую отвечать придется всем. За столом остались некоторые из рекрутов, остальные ушли.
— Они говорят нам, что о рекконах в последнее время стали лучше думать, — сказал Портер.
— Сомневаюсь, если учесть то, сколько нам платят, — ответил полный, коренастый Костигер.
— О да. Юные франты хотят купить место в наших рядах, словно откупаясь от службы в прочих войсках.
— Скажи-ка, а мы что-нибудь от этого получаем? — спросил Сандер.
— Ну, они неплохо подготовлены, хоть и думают, что выше нас со своими франтовскими манерами, — сказал Портер.
— Их отправляют сюда словно собак в собачьи школы — так знатные поступают со своими псами, — добавил Дэнол, самый младший из рекконов. — Скажи им: «Сидеть», они и сядут.
Эндри начал понимать, к чему они клонят. Годы пьянок и драк в Баржардсе не прошли даром.
— Думаю, собакам нужно кидать кости на пол, — заметил Хартман, который брился наголо, не желая демонстрировать начинающие седеть волосы.
— Если собака может выполнять приказы, ее следует брать в расчет, — ответил делегат Портер.
— У собаки есть перед нами преимущество: она может лизать свою задницу, не испортив себе аппетит, — добавил Дэнол.
— Попридержи язык, Дэнол. Наши двери всегда открыты для всех рекрутов.
Эндри погонял ложкой в тарелке крупную кость, затем осторожно срезал ножом мясо и, подцепив кончиком, отправил его в рот. Дэнол и остальные просто грызли свои кости. Естественно, действия Эндри не остались незамеченными.
— Посмотрите-ка, никто не говорил этой собачке, что за столом рекконов едят руками, — сказал Дэнол, поднося ко рту очередную кость.
— Очень хорошие манеры для собаки, — сказал Сандер.
— Наверно, сбежала от богатеньких франтов, — добавил Дэнол.
В мгновение ока Эндри схватил нож и всадил его в кость, которую грыз Дэнол, расщепив ее на части. За столом рекконов наступила полная тишина, затянувшаяся, казалось, на целую вечность, хотя на самом деле длившаяся всего десять секунд.
— Я прощу прощения, — сказал Эндри, широко улыбнувшись, медленно протянулся и взял нож за рукоятку. — Нож выскользнул.
Он вынул нож и кость изо рта Дэнола, снял кость с лезвия и осторожно положил ее в дребезжащую миску реккона. Минуту Эндри подержал нож, показывая остальным, что на рукоятке была выгравировано изображение женской груди, смотрящей в разные стороны, а конец представлял собой пару ягодиц.
— Необычно, знаю, — сказал Эндри. — Но это памятный подарок от покойной мадам Джилли из Дома Отдохновения мадам Джилли из Палиона, и я очень люблю его.
Эндри хорошо изобразил альберинский акцент Ларона, то есть очень правильно, но одновременно и небрежно. Затем он взял кружку вина.
— Реккон Теннонер!
Голос маршала эхом отозвался по всему залу, и все, начиная от принцессы Сентерри и заканчивая Эндри, замолчали. Некоторые даже перестали двигаться. Маршал направился к столу рекконов.
— Реккон Теннонер, делегат реккон Портер, внимание! — крикнул он.
Оба рекрута вскочили на ноги, поприветствовали маршала и замерли, повернувшись к той части зала, где сидела Сентерри.
— Делегат реккон Портер, позвольте представить вам рекрута Эндри Теннонера. Теннонеру не следует разрешать брать вино за столом, поскольку, по его собственным словам, он завязавший пьяница и спиртное демонстрирует не лучшие качества его характера.
— Сир! — ответил Портер.
— Во-вторых, Теннонер напал на трех из лучших Стражей Трона умершего императора, и они сейчас находятся в дворцовом лазарете, а потом устроил драку с доблестным капитаном Лароном и избил нескольких гвардейцев из Гвардии Сопровождения Путешествий. Вам следует позаботиться о том, что таланты Теннонера использовались против врагов принцессы и не были направлены против своих.
— Сир.
— В-третьих, Теннонер что животное — как вы, наверно, уже заметили — поэтому ему не требуется дополнительные силовые нагрузки, чтобы укрепить тело, или проходить базовую военную подготовку. Однако Теннонеру пришлось взять курс «О поведении и этикете», чтобы не быть таким опасным для тех, кто на его стороне. Соответственно, позаботьтесь о поощрении усилий, предпринимаемых рекрутом по изменению своих привычек, вами и вашими людьми.
— Сир.
— Это все. Вы свободны, можете вернуться к еде.
— Сир! — крикнули Эндри и Портер хором.
Эндри отправился на свое место, отодвинул кружку с вином и стал отрезать кусок мяса от кости в миске. Очень медленно другие рекконы также вернулись к еде, и оставшаяся часть обеда прошла, в основном, в молчании.
Маршал уселся на свое место за высоким столом возле Ларона.
— Это было замечательное предложение — представить молодого Теннонера солдатам и отряду рекконов, капитан Ларон, — произнес он, поднимая кубок вина.
— Мне нравится, когда люди знают свое место, и не устраивают всяких глупых недоразумений, — ответил Ларон.
— Вы очень проницательны и разумны для своего возраста. Отчего? Ведь даже молодой Теннонер, по крайней мере, лет на пять старше вас.
— Напротив, маршал. Я гораздо старше, чем выгляжу.
Терикель встретилась с Вильбаром, Риеллен и Мэбеном в домике, где Вильбар и Мэбен делили мансарду. Через окно они видели широкую полосу огней — Стену Драконов, протянувшуюся по всему западному горизонту. Вильбар носил очки с цветными стеклами даже ночью и всегда прикрывал рукой рот, когда говорил. Мэбен объяснил, что таким образом Вильбар хотел казаться незаметным, поскольку являлся тайным революционером. Терикель и Веландер обменялись друг с другом взглядами, однако не нашлись с подходящим ответом.
