Эндри встал на оба колена. Топор опустился, лезвием вверх. Он коснулся сначала правого плеча Эндри, потом левого.
— Делегат Теннонер, вы можете встать. Вы имеете право обладать гербом. Поднимитесь, реккон дворянского рода Эндри Теннонер, — с этими словами принцесса повернулась к Эссену. — Реккон Эссен Эссарен, встаньте на колени. Я заметила, что мои верные рекконы нуждаются в опытном командире, пусть и не слишком опытном, но отважном человеке, который объяснял бы приказы руководства. С сегодняшнего дня я назначаю вас верховным маршалом рекконов Сопровождения Путешествий. Поднимитесь, маршал Эссен Эссарен.
Когда Эссен поднимался на ноги, раздались аплодисменты. Рукоплескания для него и Эндри звучали долго. Принцесса повернулась в сторону, сделала пару шагов и вдруг снова обратила свой взгляд на Эндри.
— О, и еще кое-что, господин Теннонер: это ваше, — сказала она, бросая ему топор Гилврэя. Эндри поймал его на лету. — Теперь можете носить герб без страха, что вас кто-нибудь арестует.
Эссен поклонился Эндри, когда принцесса Сентерри ушла.
— Сир, спасибо вам, спасибо вам огромное, — прошептал он, ловя Эндри за руку. — Я постараюсь, чтобы у вас обо мне всегда было хорошее мнение.
— Мне? Я никому ничего не говорил, — тихо ответил Эндри, у которого все кружилось перед глазами. — Просто кто-то заметил ваши таланты и умения, вот и все. Подождите-ка! Вы же теперь мой командир.
— Сир, она сделала нас частью войска, — произнес Сандер. — Мы прикреплены к самой Гвардии Сопровождения Путешествий. Официально!
— Ух, это да, — хором сказали Эндри и Эссен.
— Сир, можно напиться? — спросил Дэнол Эссена.
— Да пожалуйста — но после бала, — ответил Эссен.
Остаток вечера прошел почти незаметно. Снова в бальном зале появился Уоллес, и Эндри заметил, что графиня также вернулась к своей компании и стала болтать с мужем. «Если бы только он знал, — подумал Эндри. — Если бы еще знала мать Муреллис».
— Эндри!
Ноги Эндри подкосились, когда он услышал сзади голос Муреллис. Он повернулся и одновременно поклонился.
— Я должна извиниться, я пропустила вручение тебе титула, — тихо произнесла она, беря его за руку.
— Да ничего, особо смотреть было нечего, — ответил Эндри.
— Мама сказала, если бы она знала, дала бы мне знак разрешить тебе остаться три с половиной минуты.
Эндри живо представил себе то, что можно было сделать за три с половиной минуты, но не сказал ни слова.
— Я должна отправиться в имение лорда Кориата завтра. Там состоится помолвка моей сестры. Но через три дня я вернусь. Мама приглашает тебя на послеобеденный чай, и мы будем двадцать минут совсем одни. Понимаешь, что это значит?
— Ну да, вполне, — сказал Эндри. — Но у нас приказ выйти отсюда через два дня.
— О да? Черт возьми! А когда ты приедешь обратно?
— Не могу сказать. Меня припишут к гарнизону Логьяр на пять лет.
— О дорогой мой, целых пять лет. К тому времени, вероятно, я выйду замуж за какого-нибудь старого богатого маразматика, а ты сможешь залезать через окно в мою спальню и дать мне ребеночка, на которого у мужа уже не останется сил, и мальчика воспитают настоящим лордом, и это будет твой сын, и он будет сильным и красивым, и очень, очень храбрым. О Эндри, мне уже не терпится, я так этого жду.
— О да, и я тоже.
Шел третий час ночи, когда Эндри с остальными рекконами наконец покинули дворец. Странно, но никто из них не был пьян. Рекконы так гордились зачислением в ряды Гвардии Сопровождения Путешествий, что хотели доказать: они настоящие рыцари, которые ведут себя прилично и достойно.
— Так этот щеголь подходит и говорит: «Пожалуйста, не бейте меня, но мне придется взять вас за руку», — смеялся Костигер, заходя со всеми в ворота. — А я ему: «Все в порядке, сир, я знаю, та леди хочет, чтобы я пригласил ее на танец, а сама не может сделать этого по причине классовых различий». Клянусь улыбкой Удачи, тебе надо было видеть его лицо!
— Очень хорошо, — прокомментировал Эндри.
— Так что такое классовые различия? — спросил Костигер.
— Та старая шлюха неплоха в постели, — сказал Хартман. — Лакомый кусочек.
— Чего? — спросил Эссен.
— Я сказал «та госпожа», что тебя заинтересовало?
— Та старая шлюха стоит три сотни золотых крон в год по сравнению с девицей, с которой я танцевал, — сказал Дэнол. — И вообще она не выглядит старше тебя.
— Три сотни золотых крон? — воскликнул Хартман.
— Ее последний муж был пивоваром, — добавил Дэнол.
— Тебе надо бы ее попробовать, — засмеялся Костигер. — Может, получишь приглашение в ее особняк.
— На чай, — улыбнулся Дэнол.
— В ее койке, — предположил Костигер.
— Она дала мне это на память, — сказал Хартман, размахивая какой-то карточкой.
— Это же приглашение, — ответил Эндри.
— Что? Ну-ка, поближе к свету. Кто умеет читать?
— Дай сюда, — вздохнул Эндри. — Леди Полкингганс-Клунс из особняка «Глоток Эля»… просит почтить своим присутствием… реккона Хартмана из Сопровождения Путешествий… на чай… пирожные… в три часа после полудня… или это «на рассвете»?
— Полдень? Рассвет? Так когда, черт вас возьми… Сир!
— На рассвете, — сказал Дэнол, посмотрев Эндри через плечо.
— Найди мыло и наполни лохань для лошадей, — закричал Сандер.
Все мыло использовали перед балом, поэтому Хартман и несколько других рекконов решили совершить нападение на прачечную. Эндри пошел в конюшню с глиняной лампой и начал качать воду в лохань для лошадей, пробормотав: «Именно этой ночью барды могут написать замечательные песни».
— Эндри?
Он медленно повернулся, услышав голос Веландер. Она выглядела неважно. Стояла, прислонившись к повозке. На Веландер была тонкая накидка, туника и узкие штаны.
— Эндри, это ты?
— Да, я. Разве не видишь?
— Нет. Слепая.
Она открыла глаза, и оттуда заструился бело-голубой свет. Она снова закрыла их.
— Веландер, что с тобой случилось? — воскликнул Эндри.
— Дракон поразил меня. Не вижу теперь. Почти не двигаюсь. Встала, помылась, привела себя в порядок. Нашла одежду в повозке. Хотела опрятно выглядеть. О! От тебя пахнет… женщиной.
— А да, я танцевал с несколькими. На балу. Так что же с тобой?
— Да ничего. Забудь. И как танцы? Девушки милые?
— Милые, но… не интересные, — Эндри не был уверен, правильно ли подобрал слово, но все-таки оно показалось ему подходящим. — Вот еще что. Принцесса дала мне право на ношение герба и назначила Эссена маршалом. Рекконы… черт, как это… прикреплены. Прикреплены к Гвардии Сопровождения Путешествий. Великая победа.
