— Следы длиной в пять футов и сломанные ветви деревьев свидетельствуют о росте дракона лишь в двадцать девять футов, — сообщала она Сентерри, Ларону и Гилврэю.
— Двадцать девять футов, — повторил Ларон, стараясь запомнить эту цифру.
— Ах, вот еще что. По наброскам, сделанным по рассказам тех, кто видел его, ясно, что у него были слабые, маленькие, длиной в семь футов, крылья и длинная шея. Смотрите сюда, на бумагу.
Рисунки стали передавать из рук в руки. Как и ожидала Терикель, принцесса и два ее капитана выглядели скорее смущенными, нежели испуганными, когда рассматривали наброски.
— Кажется, их сделал человек, который никогда не мог хорошо изобразить дракона в школе, — сказал Гилврэй.
Пятерых гвардейцев Сопровождения Путешествий и Эссена послали по следам дракона, но они нашли всего лишь гору чего-то, похожего на навоз. То, что они сначала приняли за экскременты гиганта, оказалось тремя истлевшими телами, которые рассыпались при прикосновении. Тогда гвардейцы отказались идти дальше. Не то чтобы преследовать дракона оказалось сложно, но нежелание Эссена продолжить путь стало подходящей причиной для возвращения.
— Никогда не видел таких трупов, — рассказывал потрясенный Эссен Эндри и остальным рекконам после доклада Гилврэю. — На их лицах застыл ужас.
— Думаю, и я бы немного расстроился, если бы меня заставили смотреть в задницу огромной птицы-дракона изнутри, — сказал Дэнол.
— Говорят, люди, подобные этим, сошли с гор из-за Стены Драконов, — заявил Сандер. — Девица из таверны, с которой я болтал прошлой ночью, говорила, что животные с чувствительностью к эфирной энергии не любят их.
— Почему же? — спросил Эндри.
— Она сказала, их жизненная сила сразу же исчезает, сир. Бамс — прямо как удар молнии, и все.
— Она это видела?
— Ну нет, но она частенько проводит время с одинокими мужчинами-путешественниками, и один из них был помощником мага шестого уровня. Он рассказал, что его учитель стоял прямо под магической завесой в небе. Учитель направил свое заклинание на крысу и на Стену Драконов одновременно. Раздался взрыв.
— Это было из-за заклинания?
— Наверно, заклинание и крыса вместе. На всех, кто наблюдал, полетели комки грязи.
— Взрывающаяся крыса? А маг что?
— Все нормально, сказал он. Взрывается только из-за активных, действующих заклинаний. Маг может пройти через небесный занавес, и ничего не случится. Если направить туда птицу и прикрепить к ней управляющее заклинание, то повсюду полетят обуглившиеся перышки и жареное мясо. Незаколдованная же птица может спокойно миновать Стену, по его словам. Потом он сам шагнул внутрь.
— Не рассказывай дальше, — сказал Эндри. — Помощник мага шестого уровня посвящения попробовал провести эксперимент с птицей побольше?
— Э-э-э, тот помощник мага находился на достаточном расстоянии от места второго опыта. Очевидно, после этого отменили ежегодную миграцию гоблинов. У них там был наблюдатель. Он все видел.
ГЛАВА 6
ШКОЛА ДРАКОНОВ
На пятый день после выхода из Глэсберри Гвардия Сопровождения Путешествий увидела горы Кейпфанг. Это была иззубренная горная цепь, вся изрезанная остроконечными вершинами и крутыми хребтами, в которой практически не было гладких, округлых склонов. Повсюду лежал снег, а западный ветер пронизывал до костей. Позади гор виднелся гигантский вихрь оранжевого цвета — Стена Драконов, увенчанная огромной радугой.
Они шли по главной дороге на юго-запад, когда наткнулись на местный патруль, рассматривающий пять темно-коричневых предметов цилиндрической формы. Два из них были коровой с теленком, но трое других, казалось, были во что-то одеты. Гилврэй остановил коня и наклонился, желая поговорить с начальником патруля, пока Эссен, Эндри и Терикель осматривали тела. Эссен начал тихо напевать:
Жила-была старушка,
Она проглотила корову,
Я не знаю, как
Она проглотила корову…
— Семифутовый клюв, наверно, тут поработал, — сказала Терикель, протыкая палкой рассыпающееся тело.
Подошел Гилврэй с пожилым начальником патруля, и тот взмахнул топором в направлении одного из тел.
— Это был Блондариан по кличке Вор, — объяснил он. — По светлым волосам видно. У некоторых такой оттенок каштановых волос. Его разыскивали за воровство и грабеж. Частенько добывал кусок хлеба разбоем на дорогах, но предпочитал воровать.
— А те двое кто? — спросил капитан Гилврэй.
— Не так-то просто сказать, но вот что. У них был еще четвертый, но мы поймали его в прошлом месяце, суд велел его повесить за воровство.
— Та птица-дракон просто огромная, — сказала Терикель, проверяя какие-то цифры, записанные на тростниковой бумаге. — Следы длиннее шести футов.
— Хотелось бы знать, сколько их тут было?
— По моим подсчетам, минимум трое. Кажется, они выходят на охоту ночью и едят только то, что замечают. Например, коров, телят, овец, пастухов, разбойников во время их ночных вылазок в поисках припозднившихся путников.
Эндри достаточно насмотрелся на аристократов из командования Сопровождения Путешествий, пока был делегатом рекконов. Он заметил напряженные отношения не только между Сентерри и Коссереном, но и между Гилврэем и Лароном. Оба капитана всегда ехали возле экипажа принцессы Сентерри, но никогда не разговаривали друг с другом, даже если была возможность. «Ревнуют Терикель», — догадался Эндри. Ларон на его памяти ни разу не флиртовал со старейшиной, но сейчас стало ясно, что он мог испытывать к ней не просто дружеские чувства. Коссерен всегда ехал перед экипажем, а принцесса проводила большую часть времени за рассматриванием окрестностей из маленького заднего окна. Коссерену нравилось ехать впереди и нравилось, что за ним в этот момент наблюдают, поэтому он выглядел вполне счастливым до тех пор, пока не приходилось остановиться. Сентерри же, казалось, было грустно все время.
На восемнадцатый вечер их пути Эндри лег спать вскоре после захода солнца, устроившись на простыне и под одеялом, которое когда-то служило покрывалом на кровати в Доме Отдохновения мадам Джилли. Веландер вылезла из повозки и на ощупь нашла Эндри, расположившегося на своем одеяле между колесами.
— Какие края с оборками, — заметила она. — Странное одеяло для солдата.
— Подарок мадам Джилли из Палиона за спасение Терикель, — засмеялся в полусне Эндри. — Оно очень теплое.
— Эндри, ты один?
— Рядом никого нет, — ответил Эндри.
— Хорошо. Знаешь… я не подходящая возлюбленная. Холодная кровь, больная, мертвая, слепая. С каждым днем все слабее. Загляни в рот. Клыки шатаются, почти выпали. Когти тоже. Однажды стану просто горсткой пыли. Превращусь в горстку пыли, а рядом будет зеленый камень. Если ты окажешься поблизости, возьми камень, разбей его топором.
