«Вот у меня вопрос, – сказал Лок. – Если Лина сбежала, то нас должно остаться четверо. Но, кажется, я вижу пять… предметов. Кто же тогда этот пятый?»
«Вы тоже видите?» – удивился Лука.
«Наш друг Лука считает, что у него теперь всегда будет привилегированное положение, – заметил Матиас. – Конечно, это из-за того, что ему повезло принять на себя командование нашим прошлым телом. Лука! – назидательно сказал он. – Мы видим и чувствуем все то же самое, что и вы. Исходите из этого. А насчет пятого… Считаю, что это мозг нашего прежнего хозяина. У меня, кстати, есть предположение на этот счет».
Он замолчал. Лука и все остальные слушали, как мелкие волны с шелестом набегали на их полупрозрачное тело, плавно покачивающееся на воде словно плот.
«Мы ждем», – с раздражением заметил Лок.
«Исходя из доступных нам фактов, я считаю, что здешняя фауна имеет между собой гораздо большие родственные признаки, нежели у нас на Земле. Мне кажется, здесь вообще существует только один организм, который разделен на отдельные части, самостоятельно функционирующие. А в процессе контактов более слабые нервные системы, включая центральные, сразу же поглощаются либо отторгаются сильными».
«А попроще нельзя?» – буркнул Лок.
«Можно, – сразу согласился Матиас. – Проще всего посмотреть на то, что происходит в том дальнем от берега отростке нашего организма. Пожалуйста».
Лука уже некоторое время смотрел, как названное Матиасом щупальце, округляясь, одновременно утончало перегородку между основным телом. Словом, повторялось то же самое, что и с Линой. Только без борьбы, тихо и мирно.
Серая перемычка почернела, треснула, и в тот же миг отделившийся шар стал на глазах менять форму, выращивая щупальца и передние клешни. Через минуту вполне сформировавшийся, хоть и бесцветный монстр, точная копия поглотившего их ранее зверя, но не более двух метров в длину, резко вильнув, косо ушел на дно и пропал в глубине.
«Всем, надеюсь, было видно, – хмыкнул Матиас. – Это как раз то, о чем я говорил. Основа всего сущего здесь едина. На мой взгляд, это некая субстанция, которая поглощает все, что попадается ей на пути. Она усваивает чужую плоть, но сохраняет информацию о… съеденном, а также его мозг. А еще она каким-то образом подвергает оценке поглощенные мозги и сохраняет самые развитые. Остальные, как мы уже видели, отторгаются. Не уничтожаются, а отторгаются. Посему у меня есть два предложения: первое: договориться внутри нашего общего организма, пусть даже бразды правления остаются у Луки. А также второе: разделиться точно таким же образом, как Лина и наш маленький брат, только что ушедший. У меня даже есть смелое предположение, что очень скоро мы сможем восстановить наш прежний облик. Вспомните аборигенов, которые сыграли с нами всю эту шутку».
«Так вы считаете, что все они тоже?..» – с ужасом спросила Лайма.
«А то как же, девочка. У меня даже дух захватывает от перспектив! Этак, если все пойдет так, как мне мерещится, становится понятно, почему наши поселенцы отказываются возвращаться обратно на корабль. Это же бессмертие, друзья мои. И какое бессмертие! Так вот лично я за второй вариант».
«Мне страшно, – прошептала Лайма. – Не понимаю, чему вы радуетесь?»
«Еще поймете, – заявил Матиас. – Вы знаете, коллеги, лично я уже все решил. Я за отделение, и я предпочитаю отделиться прямо сейчас. У меня есть подозрение, что мы мешаем друг другу. Мы тут, как я убежден, единственные разумные существа. Я имею в виду – в нашем теле. А разумные существа всегда мешают друг другу. Особенно вынужденные жить в тесноте. Лучше нам оставаться друзьями на расстоянии».
«Лука! – крикнул Лок. – Он отделяется… как этот… как скорпион».
Один из оставшихся темных шаров действительно уплотнял вокруг себя плоть, а перемычка делалась толще и тверже. Одновременно из желеобразного шара вырастало нечто вроде руки, заканчивающейся длинным и острым предметом, желтоватым и похожим на кость. Все это очень напоминало меч или шпагу, и назначение отростка сразу стало понятно.
«Думаю, вам не удастся мне помешать, – донесся слабеющий голос Матиаса. – А эта штука для того, чтобы вы не попытались сделать какую-нибудь глупость».
Голос прервался вместе с лопнувшей диафрагмой. Лука смотрел, как шарообразный комок, отпав, мигом втянул острое лезвие, которым он только что угрожал. Несколько мгновений шар висел неподвижно, затем стал удлиняться. Внезапно Лука увидел гротескные очертания человека. Пропорции были не совсем соблюдены, но с каждой секундой все яснее проглядывало нечто более чем человекообразное.
В этот момент стая небольших рыб, возникнув ниоткуда, бросилась на рождающегося человека и с налету стала рвать его бок. Немедленно в месте нападения возник провал, который словно раструб насоса втянул большую часть стаи. Рыбы испуганно отпрянули, наткнулись на большую медузу – оставшееся тело, и тут же – без участия Луки или кого другого – ситуация повторилась, но с большим размахом: возникший провал был соразмерен величине их общего тела, так что остаток рыбьей стаи был благополучно проглочен, а Лука и все остальные испытали мгновенное чувство удовлетворения.
Некоторое время все молча наблюдали, как довершается превращение Матиаса в человека – еще похожего на приглаженный манекен, но уже вполне сформировавшегося. Человек попытался плыть, через несколько метров остановился, отрастил вместо кистей и ступней ласты и возобновил, уже гораздо быстрее, движение к далекому берегу.
«Ладно, – сказал после общего молчания Лок, – раз такое дело, предлагаю не принимать скороспелых решений. Надо осмотреться, а сообща как-то веселее. Если, конечно, кто-нибудь еще не хочет отпочковаться. Вы как?»
«Ну уж нет, – решительно заявила Лайма. – Я одна ни на шаг. Предпочитаю вместе. А потом уж конечно. Думать будем».
Между тем, повинуясь, возможно, их скрытым желаниям, амеба стала вытягиваться и округляться, превращаясь в хищную рыбу с зубами, возможно, большими, чем требовалось. Кто-то из них позаботился также и о броне, одевшей их в такой твердый чехол, что первые секунды они не могли двигаться. Получилось, прямо скажем, несколько неудачно, этакий морской танк, так что они не только не могли разогнаться, но и сохранить плавучесть.
«Это какая-то чепуха, – резюмировал Лок. – Надо нам как-то научиться управлять…»
«А я предлагаю пока отдать бразды правления Луке, – резко заявила Лайма. – Пока у него неплохо получалось».
«Я – за!» – неуверенно подтвердил Лок.
Пока договаривались, они продолжали медленно тонуть. Лука попробовал возобновить попытки сформировать что-нибудь полезное. Удалось. Он вовремя пресек неуместные желания изобразить нечто неординарное – захватывало дух от перспектив, внезапно обрушившихся, иначе не скажешь, – и скоро возник вполне нормальный дельфин, сразу развивший приличную скорость.
Буквально через пару минут они нагнали Матиаса, неторопливо перебиравшего руками и ногами. Со стороны он выглядел таким маленьким по сравнению с их телом, что впервые подумалось о необходимости в дальнейшем учитывать масштабы. Перспектива оказаться трехметровым или пятиметровым человеком не прельщала, хотя препятствий для подобного гигантизма уже не было. И еще раз Лука подумал о захватывающих дух перспективах, ожидавших в будущем.
