– Ты пришел насчет труб?
– Нет, – ответил Конрад. – Я пришел насчет герба.
Архивариус вздохнул, сдвинул очки на кончик носа и потер глаза.
– Как жалко. На нижнем уровне три фута воды, и она все прибывает. Мы потеряли бесценные документы, бесценные! Их, знаешь ли, нельзя восстановить!
– Так как насчет герба? – напомнил Конрад.
– Ты пришел не по адресу. Здесь архив. Если хочешь купить герб, иди в новое здание.
– Я там был, и меня послали сюда.
«Новому» зданию было, по меньшей мере, двести лет, и находилось оно в гораздо лучшем состоянии, да и людей там работало не в пример больше. Клерк за первым же столом в ответ на просьбу Конрада покачал головой и направил его сюда, причем взял с него за это крону.
– Зачем? – полюбопытствовал архивариус. Он сдвинул очки на прежнее место.
– Я видел один герб, – ответил Конрад, – и я хочу узнать его происхождение. Вы сможете мне помочь?
– Придется заплатить, знаешь ли. Нам положено брать плату за экспертизу.
– У меня есть деньги. – Конрад подкинул на ладони оставшиеся четыре кроны.
Архивариус нашел в завалах на столе чистый лист пергамента и жестом подозвал Конрада поближе. Его старший коллега так и не поднял головы. Он по-прежнему горбился над своим документом и то и дело перегибался через него, чтобы свериться с массивным томом.
– Опиши крест на гербе. Только будь предельно внимательным, знаешь ли, вспомни каждую мелочь. Некоторые кресты очень похожи между собой, и отличить их может лишь знающий человек.
– Там очень простой узор.
– Что кажется простым несведущему, знаток может посчитать сложным.
Конрад бросил взгляд на хранителя, но лицо того оставалось непроницаемым.
– Давай начнем с тинктур.
– С чего?
– С цветов, знаешь ли.
Архивариус жестом указал на выложенные в ряд перья, и Конрад догадался, что их кончики обмакнули в чернила разных цветов.
– На нем только два цвета, – сказал он. – Желтый и черный.
– Мы называем их золото и чернь.
– И рисунок в виде двух скрещенных стрел…
– То есть fleche en croix…
– А посредине кулак в латной перчатке.
– Poing maille.
– Стрелы и кулак золотые. Все остальное черное. По крайней мере, так эмблема выглядит обычно.
– Обычно?
– На стрелах узор нарисован наоборот. Сами стрелы из черного дерева, у оперения тонкое золотое кольцо, а на нем вырезана эмблема, так что видно дерево.
– Получается sable dans or на fleches вместо or dans sable?
– Как скажете.
– Так где еще ты видел этот герб? На ecusson?
– На чем?
– На щите.
– Да. Золотой на черном. Еще на луке и колчане.
– Archet и carquois.
Архивариус сделал несколько заметок и снова вернулся к расспросам: «Под каким углом изображены стрелы? Наконечники устремлены вверх или вниз? Насколько велики наконечники по отношению к древкам? Насколько велики перья в оперении? Какая рука нарисована, правая или левая? Прорисованы ли пальцы? С какой стороны большой палец? Где находится основание кулака по отношению к стрелам? Какого размера кулак, если сравнить с длиной стрел?»
Конрад отвечал как мог, а архивариус после каждого ответа делал заметки. Конрад не мог не задуматься, насколько больше времени заняло бы описание, будь герб более замысловатым.
– Хорошо. – Писец придвинул к себе еще один лист пергамента и выбрал другое перо из ряда чернильниц на подставке. Через минуту он спросил: – Похож?
Он жестом пригласил Конрада взглянуть. На выбеленном пергаменте черными чернилами он вывел кулак и стрелы, точь-в-точь какими их помнил Конрад.
– Это он.
– Должно быть, герб очень стар. Более поздние кресты гораздо сложнее, частично для красоты, а частично потому, что все простые эмблемы оказались занятыми.
– Такого герба нет, – подал голос старший хранитель архива.
Он отложил перо, взял книгу, которую до того момента пристально изучал, с трудом поднялся на ноги и по дороге взглянул на рисунок своего коллеги. Его спина по-прежнему горбилась, будто он все еще сидел, согнувшись, за столом, и у Конрада создалось впечатление, что он кренится набок вовсе не под весом тяжелого тома.
Казалось, старик старался изогнуться под стать хранилищу, либо же он так долго прожил в нем, что время не пощадило его вместе с колоннами и стенами древнего здания.
– Но я его видел, – возразил Конрад.
– Ты вполне мог видеть украшения на оружии, – ответил молодой архивариус, наблюдая, как старик ковыляет по палате, – но это не значит, что они – часть герба.
– Вы можете проверить? Посмотреть по книгам?
– Нет нужды. Герр Ренеманн – ходячая энциклопедия по геральдике. Если он говорит, что такого герба нет, значит, такого герба действительно нет.
– Но он не может знать их все!
– Может.
– Но вдруг герб старый и уже не существует?
– Гербы существуют вечно. Семья, которая его носила, могла исчезнуть, знаешь ли, но герб все равно остается. И он где-то здесь, в наших документах.
– Тогда это не имперский герб.
– Нет. Наши записи охватывают весь Старый Свет, от Альбиона до Пограничных княжеств, от Кислева до Эсталианских королевств. Мы не хотим рисковать тем, что кто-то в Альтдорфе получит крест, который на самом деле уже принадлежит дворянину Магритты, например. Хотя мы уже этим не занимаемся. – Архивариус грустно покачал головой. – Описанного тобой герба не существует. Однако если хочешь, займись тем, чтобы он появился. Мы можем присвоить его тебе и твоим потомкам, это еще в нашей власти. – От последней мысли он просиял и, довольный своим предложением, закивал.
Конрад точно знал, что Ренеманн ошибся. Кулак в латной перчатке и скрещенные стрелы означали больше, чем простой узор на оружии.
– Не надо, – ответил он. – Сколько я вам должен?
– Две кроны.
Конрад перекинул две монеты из одной руки в другую.
– Ты упомянул, что некоторые семьи вымирают. Вы ведете записи о семьях, которые обладают гербами?
– Да.
– Я хочу узнать о семье Кастрингов.
– Откуда они?
– Из деревни в Остланде, рядом с городом Ферлангеном.
