Тут, кстати, вообще вскрывается интересная зависимость – похоже, внутренний возраст расы впрямую завязан на рост ее представителей. В обратной пропорции: чем в длину длиннее, тем инфантильнее.
Мы, люди, молоды, но хотя бы достигли совершеннолетия. Эльфы – вечные подростки, с этими их страшными клятвами и прочими жестокими забавами. Двенадцатифутовые огры, по всему выходит – сущие дети, не старше пяти лет.
И упаси нас Судьба от каких-нибудь двадцатифутовых младенцев!
Что интересно, в обратную сторону это правило тоже работает. Невысокие дракониды со своим несокрушимым жизнелюбием навсегда застыли в ранней зрелости. Халфлинги типа Фроххарта похоже, поголовно сорокалетние. Мелким зеленым гоблинам по всем приметам за полтинник.
Интересно, кто же тогда отвечает за старость? Гномы, наверное. Больше вроде некому. Если только они вообще существуют где-то, кроме ругани, да еще при этом намного меньше ростом, чем гоблины…
Последней в ряду представляемых оказалась Гахха Лубяная Сковородка, круглолицая огрюшка ростом даже меньше меня, с трогательной щербинкой от выпавшего молочного зуба в пару пальцев шириной. Младшая дочка в семействе… Из головы надежно вылетело, как звали только что отошедшего папашу шириной едва ли не больше, чем ростом.
Ничего, понадобится – снова взбодрю память заклятием, как в Хисахе во время экскурсии по городу. Поименное знание местного населения, пожалуй, даже полезнее будет, так что откладывать процедуру не стоит.
А чего еще не стоит откладывать, так это обеда или, применительно к времени дня, ужина. Интересно, такой пункт в программе приема имеется или сокращен наряду с прочими административными излишествами?
Разумеется, мимо «тр-р-рапезы», как выразился ОгроСтароста, основательный и серьезный горный народ пройти не мог. Разве что идти за угощением пришлось далековато – столы на все население долины оказались накрыты между двумя отрогами у самой скальной стенки, надежно укрытые от ветра, а от стад тонкорунных рогачей защищенные легкими загородками.
От прочих опасностей угощение, расставленное по грубым доскам импровизированных столов, охраняли псы – немногочисленные, но при этом основательные, как сами огры, в толстых мохнатых шкурах, не уступающих полярно-драконьим, и закормленные, похоже, до состояния, когда ни хозяйские разносолы, ни стада уже не способны их заинтересовать. Или дисциплинированные донельзя… Так или иначе, на нас, гостей, мохнатые сторожа глядели чуть свысока, безразлично и спокойно, без малейшей попытки облаять или прогнать– либо доверяя хозяевам, приведшим чужаков, либо вовсе не имея привычки нападать на разумных. Только на хищников, угрожающих стаду или жилью.
Почему-то при встрече с этими псами мой старый страх перед прямым собачьим взглядом проявиться не пожелал. Время вылечило? Или Харм, легкого бега ему за Последней Завесой и удачи в новом рождении, отучил от стыда перед его соплеменниками? В любом случае стражу огрского пиршества удалось миновать, не опуская глаз.
Прочие приличия тоже удалось соблюсти без изъяна – недолгая прогулка после многочасового сидения пошла только на пользу. Какое место занимать за столом, я теперь тоже знал, а больше никакого этикета у огров в заводе не было.
В отличие от кулинарных талантов, как выяснилось вскоре после того, как народ с одобрительно-предвкушающим гулом расселся за столы следом за почетными гостями и ОгроСтаростой. Как бы жутко ни выглядело то или иное блюдо, на вкус оно оказывалось неизменно приятным – не особо изысканным, но свежим, сытным и не испорченным избытком пряностей. Все составляющие являли здесь свой истинный вкус без уловок эльфийской кухни.
Откровение это касалось и привычных по ана-рисскому фаст-фуду видов огрской пищи. То, что выдают за шурум-бурум городские лоточники, с настоящим огрским кушаньем и рядом не лежало. А если лежало, то очень долго и на жаре.
А ведь есть еще такое сакральное блюдо, как калды-бадды-шурпы…
По счастью, в Огрогорье не прижилась обязанность опробовать каждый разносол или съесть все, чго тебе положат, как заведено в купеческих домах Зааиарья. В силу своей основательности огры, похоже, полагали, что за столом сеоя никто не обидит и во вред здоровью не переусердствует.
Пожалуй, снимись мы с мест и уйди тихо, по-шьфииски, прямо посреди ужина, озаряемого фа келами ввиду уже позднего времени, никго бы и не заметил. Останавливало одно – где именно радушные хозяева отвели нам место для ночлега? Ясно, чго не под столом и не среди каменных кубов на каменном же помосте. Не во второй же грандиозной куче камней, расположенной по одаль?
– Угр-р-рушлись пор~р-рядком? – словно почуяв эти мои размышления, тихонько прогромыхал мне на ухо Громовило. сидевший рядом по обязанности старосты. Шепот у огра все время получайся под стать имени.
– Нсть немного, – признал я. Процедура представления и застолье даром не прошли, не говоря уже о пешем переходе под грузом и утреннем раз-1ребании снежного заноса.
ОфоСтароста воздвигся из-за стола степенно и медленно, как утес, вырастающий из вод горной реки. Я проделал то же самое с куда большей поспешностью, а Келла так чуть ли не выпрыгнула со своего места. Хирра встала не раньше, чем аккуратно вытерла платочком гуоы и пальцы. Но дольше всего пришлось извлекать из-за стола Алир: подопечная никак не могла выбрать, какой из многочисленных пирогов и кренделей прихватить с собой на сон грядущий. Все одновременно в руках у нее они не помещались, а отказаться хотя бы от одного из корявых на вид, но безусловно вкусных творений огрских хлебопеков светлоэль-фийская дива никак не могла.
Наконец запасливая эльфь надела на шею самый основательный калач с ягодной начинкой косого брюха и пузыристо блестящей корочкой, припорошив мукой роскошную гриву, а остальную добычу – ветчинный пирог размером с добрую половину тележного колеса и стопку жутковатого вида не знаю чего, пахнущего медовыми пряниками – зажала под мышками.
На оставшийся перед ней узловатый крендель Алир смотрела столь жалостно, что его с тяжелым вздохом прихватила для подопечной старшая жена. Младшая тут же, видимо, из чувства протеста, вцепилась в длинную, извилистую, как молния Тиллы, сырокопченую колбасу и прокрутила ее в воздухе наподобие разбойничьей дубинки.
Экипировавшись таким образом, семейство было готово к долгому и непредсказуемому пути на ночлег. Один я стоял с пустыми руками, пока Хугге, сочувственно покачав головой, не вручил мне стянутый со стола бочонок с пивом, посчитав, видимо, что столько жратвы всухомятку не пойдет почетным гостям на пользу.
После этого собственно дорогу запомнить было уже трудновато, даже несмотря на то, что ОгроСтароста прихватил с собой факел. Проклятый бочонок был небольшим лишь на огрский взгляд, на деле вмещая галлонов шесть, и это помимо собственного веса. Так что тащить его пришлось в обнимку, постоянно преодолевая соблазн положить набок и катить ногами.
По счастью, в дороге мы не раз останавливались, чтобы приложиться к содержимому бочонка– исключая Алир, конечно, но не исключая хозяина-проводника. В его глотку нефильтрованное и оттого почти непрозрачное светлое пиво лилось с плеском, напоминающим об утраченной Среброречке. Поэтому к концу пути пивная тара полегчала едва ли не вдвое, а учитывая прилив сил от выпитого, стала и вовсе легче перышка.
