Одно хорошо: в случае чего, инструмент для распаковки заархивированной фигуры искать не придется. Сбоку к хрустальному монолиту был заботливо привешен здоровенный моргенштерн, на рукояти которого красивой вязью вырезано: «Разбить в случае необходимости».
Как-то пока я особой необходимости не ощущал.
Оставшаяся пара нижних ярусов особого времени не заняла. Собственно, за то время, пока я возился с сокровищем, зеленявки почти уже справились с уборкой и восстановлением. Дальше ремонтировать было нечего. Разве что скальное основание замка. Но оно в починке не нуждалось с самой закладки, когда все трещины, даже намечающиеся, были заплавлены мощным строительным заклятием.
Так что делать мне было больше нечего. И все то, от чего я три дня прятался по подвалам, навалилось по новой всей тяжестью семейных неурядиц и грядущей необходимости объясниться.
Решение исподволь созрело за эти три дня. Хирре я не враг, и если ей так лучше — пусть...
Только слов, чтобы высказать это, у меня пока не было. Так, чтобы прозвучало спокойно, убедительно и, главное, не жалко. Жалости не люблю и боюсь пуще боли телесной. Ту стерпишь, и пройдет, а снисхождение, терпи не терпи, навсегда в памяти останется. И не только в моей, что хуже всего.
Гоблинов я распустил на обед — разом отмечать завершение работ и устраивать поминки по своим. Причем лишь по части тех, кто доселе считался погибшим. Совершенно неожиданно вернулись четверо из провалившихся в ловушку призрака — побитые, покарябанные, у каждого переломано по паре конечностей, но выжили как-то. Видно, им кроны деревьев по дороге попались. Многоярусные, с кустистым подлеском и мягкой травкой понизу. Иначе не объяснишь... А сам решил развеяться после духоты подвальной. Пускай думы злые встречным ветерком выдует. Заодно, может быть, и слова нужные найдутся по дороге. Наедине с собой такое лучше выходит.
Даже скакун тому помехой будет. Да и неохота к стойлам у главных ворот подниматься, еще встречу кого... То есть ясно, кого именно. Но пока к этой встрече я еще не готов.
Так что если уж выбираться из замковых подземелий, то на самый верх. К причалу донжона, где помимо флайбота гостя в крытом ангарчике пребывает похоронная ладья рода Стийорров. С того самого полета над городом в ночь, когда пришел конец Охотничьему Клубу, никак руки не дойдут перегнать ее в нижние ангары...
Уж там-то я точно никого не встречу. Кузен официальный восвояси собираться и не думает, а к прогулкам на воздушных судах не склонен. В отличие от меня, многогрешного, которому именно сейчас не помешает такая прогулка.
Катафалк из ангара я вывел, как и ожидалось, без помех. Летающая погребальная ладья медленно плыла над плитами причального балкона, словно увозя в последний путь первые счастливые месяцы нашего с Хиррой брака. Постепенно разгоняясь, набирая ход, делая прошлое невозвратимым...
— Сто-о-о-ой!!! — разнеслось над каменной гладью пристани.
Оглянувшись через плечо на этот отчаянный вопль, я увидел совершенно неописуемое зрелище: придерживая одной рукой высоченную прическу, а другой подбирая асимметричный подол, за катафалком на немереных каблуках огромными прыжками неслась моя темноэльфийская дива. При этом ей явно не хватало третьей руки, чтобы отбрасывать с лица правый рукав и косую челку ниже подбородка. Да и корсаж, выпустивший на волю левую грудь, тоже не мешало бы поддернуть...
Хотя это уже кому как. Лично мне сие зрелище, при всей его комичности, нравилось. Настигнув летающую лодку у самого края причального балкона, моя высокородная классическим прыжком в высоту перелетела через борт спиной вперед — только шлейф мелькнул в воздухе широкой дутой.
Немилосердно сминая парчу, газ и замшу немыслимого платья, веером рассыпая драгоценности, она прокатилась по палубе между ютом и возвышением для гроба. В последний момент успела — под днищем катафалка открылась тысячеярдовая пропасть, окружающая скалу, на которой стоит замок.
Перед возвышением заднего помоста Хирра выпрямилась во весь свой немалый рост, ухватившись обеими руками за колонку штурвала. Наши лица едва ли не впервые за все время оказались на одном уровне. Набегающий поток воздуха хлестко швырял мне в лицо пряди ее чудовищной прически, так что приходилось жмуриться, как нашкодившему псу под хозяйским веником.
— Нам надо поговорить! — решительно заявила моя высокородная, слегка отдышавшись.
Вот ведь насколько синхронно. Значит, действительно нужда пришла. Ничего не поделаешь...
— Не надо, — надеюсь, горечь в моем голосе была не так уж заметна. — Я все понимаю. Иногда число Низких клятв нуждается в расширении...
— Это ты о чем? — жена непонимающе распахнула темные глаза без белков.
— О твоем кузене... — с растущим недоумением пояснил я.
— Если он так тебе нравится, ты на нем и женись! — Лицо Хирры страдальчески скривилось. — Только живите где-нибудь отдельно!!!
Так. Оказывается, официальный родственник не мне одному надоел хуже горького батата. Настроение стремительно поперло вверх.
— Выстави его из дома, наконец! — жалобно попросила женушка. — Мне, как кровной родственнице, это непозволительно. А ты, как первовладелец собственности, вполне можешь!
— Хоть сейчас! — радостно проорал я, закладывая вираж. — Сию секунду!!!
Хирра отцепила опутавший голову шиньон и с видимым облегчением кинула его за борт катафалка. Туда же полетели отломанные в прыжке каблуки. Похоже, ей этот официоз при всей его эффектности тоже не доставлял удовольствия. Ну и демоны с ним! Главное — мы возвращались в свой дом. Снова вместе!
Никуда нам теперь друг от друга не деться. Беги, не беги, все пути приведут обратно. И это не клятвы эльфийские — сама Судьба связала нас накрепко, так что обе наши нити жизней сплелись по ее воле воедино. В прочный шнур, который никому не порвать!!!
Мысли мои приняли такой высокий строй, что даже самому слегка боязно стало. Как бы на землю вернуться из-под самых небес... Да не в буквальном смысле — катафалк уже подходил к створу ворот ангара. В другом совсем...
Но в этом, как всегда и во всем прочем с момента соклятия, мне помогла жена.
— Кстати, я уже все... — как-то вскользь обронила Хирра, когда летающая лодка вплыла под своды замкового дока.
— Что — все? — не понял я, продолжая парить думами в горних высях. В ответ моя высокородная лишь кокетливо опустила двухдюймовые накладные ресницы. Ах, в этом смысле все...
Похоже, период вынужденного воздержания завершается!
Откладывать проверку этой догадки я не стал. И убедился, что не только дурные мои ожидания сбываются в ошеломляющих размерах.
Далеко ходить не пришлось. Все произошло прямо тут же, в доке, на чехлах от какой-то жутковатой алхимустановки, назначение которой я так и не смог определить. Да и не до того как-то было. Каюсь, чехлы оказались несколько более замасленными, чем я ожидал. Но это уже нас не волновало.
