Гету показалось, что все будет гораздо хуже, чем он думал: сейчас этот коренастый мужик навалится на гостя, а из сеней выскочит его старший сын. Значит, всю ночь придется пролежать связанным, а наутро они сами отвезут его куда следует.
— Я бродяга! Обыкновенный бродяга! — Гет попытался опередить события.
— Бродягам тут делать нечего, — сообщил Заккар, положив тяжелую ладонь Гету на плечо. — Бродяги, они больше возле Твердыни отираются. А ты не просто так сюда заявился. И ты не тлан и не тигет. Таких, как ты, я в Ирольне видал, когда с владыкой на войну ходил. Не родственники?
Его отец действительно был родом из Ирольна. Когда настал срок, он вместе со своими братьями вернулся в долину и, наверное, погиб во время последнего нашествия, как и все мужчины рода Ольдора… Гета оставили на попечение престарелого виноградаря, у которого не было своих детей — тот, кто родился вне Ирольна, не мог войти в род Ольдора.
— И одежда на тебе не та, что владыка раздает Просящим, — продолжил Заккар. — Так что, говори-ка мне всю правду, как есть. Раз уж на ночлег напросился.
Гет решил, что если бы хозяин хотел его сдать Милосердным, то сначала связал бы, а уж потом начал вопросы задавать.
— Я действительно бродяга… Хожу повсюду, чтобы побольше увидеть и узнать. Жизнь коротка, а мир велик.
— Хорошо сказал! — Заккар даже слегка привстал со скамьи. — Погостишь у меня денька три? Расскажешь, где был, чего видел. Или торопишься?
Эти слова могли означать, что до заставы отсюда гораздо дальше, чем думал Гет, и за ночь обернуться туда-сюда было невозможно.
— Утром видно будет… — Его действительно клонило в сон. После того, как он покинул Притвор Видящих, ему лишь дважды удалось, прикинувшись Просящим, переночевать на постоялом дворе, где лежанки были немногим мягче голой земли.
— Ладно, иди спи пока, — наконец, смилостивился Заккар. — Мы рано встаем, так что, если утром топать будем, не обращай внимания. Спи пока не выспишься.
Гет уснул сразу. Едва хозяин задул сальный светильник, уходя из сеней, где и вправду на широкой лавке лежал гостевой матрац, туго набитый соломой, как темнота сменилась мозаикой немыслимых красок, сложившихся в картину сна. Олень, увенчанный короной, мчался по лесистым холмам к белокаменному городу, а за ним неслись всадники. Но это была не погоня — просто олень указывал им путь к городским воротам. Высокие белые стены легендарного Акрона, Города-Где-Пятится-Время, были видны всем, но никто никогда не мог их достичь. Просто этот путь лежал через небеса, которые плескались во рву, опоясавшем город, а тот, кто их посетил, не может их покинуть…
— … да спит он, хоть рыбу чухмари. По всему видно, издалека шел. — Хозяин говорил вполголоса, но стенка из ивовых прутьев, промазанных глиной, даже не приглушала его голоса. Зато в ответ звучало лишь какое-то невнятное едва слышное бурчание.
— Шел бы ты полетал пока где-нибудь. А то сидишь по щелям, как сквозняк последний, а еще ветер… — Чувствовалось, что Заккар слегка сердит.
Надрывно загудел дымоход, стенка, отделявшая сени от трапезной, затряслась, и на Гета посыпались ошметки сухой глины. Разговор стих, зато скрипнула дверь, и в сени вошел хозяин со светильником.
— Проснулся? — поинтересовался он, глянув на гостя.
— Что это было?
— Что было, что было… Ветер был, вот что было. Один из двенадцати. Девять в Велизоре служат, один — владыке, где еще один — никто не знает, а последний вот — у меня прячется.
— От кого прячется?
— А кто ж его знает… Когда Милосердные приходят, не видно его и не слышно. А так вокруг дома свистит, детишек забавит, да мне огонь в горне раздувает.
— А ты кузнец? Не встречал я раньше в Варлагоре кузнецов.
— И хлебопашцев ты здесь не встречал, и плотников, и портных, и… Никого тут больше нет — одни вояки да нищеброды. А зачем самим что-то мастерить, если владыка все дает, только Славу петь успевай…
Заккар обреченно махнул рукой и ушел, не прикрыв за собой дверь.
ГЛАВА 9
"Наиболее распространенной системой летоисчисления является ромейский календарь, ведущий отсчет времени от основания Ромы. Он действует на территории Ромейского Союза, большинства бывших ромейских колоний, а также используется для датирования международных документов. Во всех шестнадцати государствах Южной Лемуриды делались попытки ввести собственные календари, взяв в качестве точки отсчета год обретения независимости, но нововведение прижилось только в Республике Корран, где 2912 год стал 1-м. В Конфедерации Эвери летоисчисление основано на дате открытия Нового Света альбийским мореплавателем Робом Эвери (2146 год по ромейскому календарю). Для самих альбийцев счет времени открывается разгромом шести ромейских легионов под Камелотом. Ромеи потерпели это поражение в 1913 году. Точкой отсчета календаря Хунну стал год объединения империи под властью династии Сяо, которая продолжает править по сей день. Это произошло в 1790 году. Отдельными странами используется церковный календарь, ведущий счет от «Начала Времен», основанный на данных «Нерукотворного Священного Писания». Согласно ему, Рома была основана в 14636 г. от Н.В. Этим календарем до сих пор пользуются в Соборной Гардарике, Угоро-Моравской Федерации, Варяжских конунгатах и еще более чем в 30 более мелких государствах. Помимо приведенных здесь, в мире существует еще более двухсот систем летоисчисления, не получивших сколько-нибудь значительного распространения.
Задание:
В 2932 в Вурсе был приведен в действие первый промышленный атомный реактор. Определите, какой это год:
— от основания Ромы…
— от дня независимости Республики Корран…
— по альбийскому календарю…
— династии Сяо…
— от Начала Времен…
«Политическая география» Учебник для слушателей 9-го уровня Гуманитарных гимнассий. Равенни-2978г.
* * *
«Ожидание, как правило, не стоит тех трудов, которые в него вкладывают».
Юлий Наза «Опавшие лепестки», Равенни-2871 г.
3 сентября 13ч. 22м.
— Если удастся добраться до Вальпо, мы спасены, может быть… — Тика говорил неуверенно, но самому Зеро было вообще нечего предложить. — А в какой банк ты поместил свой аванс?
— В тот, где никакой Департамент не сможет аннулировать счет. — Зеро впервые за последние несколько дней вспомнил, что он с некоторых пор довольно состоятелен, если не сказать — богат.
— Значит, «Мировой резерв» в Гельсингхомме или «Дженти-Капитал» в Ассара-Макейро, или…
— Тихо! — Зеро показалось, что в многоголосый гвалт джунглей вторгся какой-то посторонний звук.
Тика немедленно замолчал и тоже прислушался, но ничего необычного или подозрительного не расслышал.
