Она замолкла на полуслове, ощутив на себе взгляд пришельца. Недремлющий бросил свое занятие и неподвижно смотрел на нее. Смотрел так, что у нее все похолодело внутри, особенно когда по его надбровным дугам пробежали искорки. Сейчас он сдерживал багровый огонь, который разгорался в нем вслед за гневом, страхом, болью, смятением. Казалось, еще несколько мгновений, и по Вальпо прокатится еще одна волна разрушений, а от нее, Тессы-Заступницы, императрицы Сиара, не останется и мокрого места…
— Повелитель! Ты слишком велик! Здесь нет ничего такого, что было бы достойно твоего гнева. — Главное — не сорваться на крик, главное — не напугать всемогущего собеседника. Вспышка гнева должна либо погаснуть, либо…
— Мое величие ничтожно перед величием Родонагрона-бессмертного. — Он отвернулся о Тессы и поклонился стоящей рядом статуе владыки.
— Твое величие здесь равно его величию там! — Эти слова были страшной крамолой, но Тесса решилась… Это были те самые слова, желанные и страшные, которые Недремлющий произнес однажды во сне, точнее, они сами вырвались из его гортани. — Вот видишь! Я это сказала, а гнев владыки не настиг меня. Лишь твой гнев и твое слово имеют здесь силу, и ты здесь владыка, а не Родонагрон.
Она смотрела на него с восторгом и почтением, она упала перед ним на колени, она ждала… Сейчас свершится! Либо он растопчет ее, либо начнет разрушать статуи владыки, воздвигать на их месте свои, а ей дарует бессмертие или хотя бы продлит жизнь настолько, что ей хватит. И она тоже станет объектом поклонения для многих поколений сиарцев…
— Я не трону тебя, — вторгся в ее мысли трубный голос Недремлющего. — Я не трону тебя. Я подожду, когда ты сама умрешь. И если смерть твоя не будет слишком страшна, то, возможно…
Он швырнул вниз последнюю горсть манны и исчез, скорее всего, переместившись в трапезную, где с утра благоухал на подносе поросенок, запеченный с черносливом, маринованные устрицы, тазик салата «Император» и еще несколько десятков самых изысканных блюд…
Только оставшись в одиночестве, Тесса осознала, что минуту назад была на волосок от смерти. «И приняла она смерть от руки бессмертного!» Красиво, но не прельщает. Что ж, ей дано время, а значит, можно будет сделать еще попытку, и возможно, не одну…
Она неторопливо поднялась по широкой лестнице на каменное возвышение, где стояло кресло, ее кресло, доставленное сюда из зала Директории, села в него, распахнув разрез своего платья и скинув перламутровую туфельку с левой ноги. Отсюда открывался вид на город, где продолжалась муравьиная возня, плелись интриги и, наверняка, зрела смута. Но сейчас над столицей империи нависла ее розовая пятка, желание которой было превыше всего для всех остальных частей упругого тела императрицы.
Э. Н., 16 день, 16 ч. 15 м.
— Как прикажите доложить? — Дворецкий смотрел на него без должностного подобострастия, но это было вполне естественно, если гость лично ему не известен и еще не представился.
Вико протянул визитку, и присел на один из стульев, выстроившихся в длинный ряд вдоль стены, зная, что в таких домах слугам полагается передвигаться медленно и степенно.
Салазар де Карпелитто в свое время сам вышел на агентурную сеть Конфедерации и предложил свои услуги. По его утверждениям, он хотел немногого: когда все кончится, остаться на свободе и при деньгах, которые подкопил на старость… Каким образом ему удавалось добывать сведения о банковских счетах членов Директории, недвижимости, закупленной ими же в Старом Свете через подставных лиц, о респектабельных фирмах в Альби, Роме и конунгатах, управляемых из Вальпо, как он получал информацию, которую каждый консул хранил в строжайшем секрете, в особенности, от других членов директории — все это было не вполне понятно, но полученная от него информация раз за разом подтверждалась. Видимо, дон Салазар всерьез думал о будущем, своем и своих многочисленных родственников.
— Их высокопревосходительство изволили сказать, что не знают никакого Геро Виктори. Не изволите ли уйти… — На этот раз дворецкий смотрел на него с нескрываемым злорадством. Видимо, любая возможность отшить посетителя вместо того, чтобы услужливо кланяться, принимая трость или шляпу, доставляла ему профессиональное удовольствие.
Собственно, Вико ожидал подобного исхода, но церемонию нужно было соблюсти, чтобы не привлекать внимания внешней охраны, сквозь которую он прошел, показав бляху третьего отдела коллегии национальной безопасности. В Вальпо с этой начищенной медяшкой можно было пройти куда угодно, правда, безо всякой уверенности, что выйдешь обратно…
От короткого резкого тычка под ребро дворецкий согнулся пополам, пытаясь кричать, но напрасно — после таких ударов не кричат. Вико обрушил левый кулак на подставленный бритый затылок, а правой рукой подхватил обмякшее тело. Теперь есть не более двух минут на переодевание дворецкого в костюм коммивояжера Виктори, а самого коммивояжера — в дворецкого. Посетитель останется сидеть на стуле, привалившись к спинке и свесив подбородок, готовый к долгому ожиданию аудиенции, а дворецкий отправится вверх по мраморной лестнице с докладом к хозяину особняка, чуть ли не самого изящного в аристократическом квартале.
Консул стоял за конторкой в шелковом хуннском халате, прижимая левой рукой к себе черного карликового пуделя.
— Присаживайтесь, коллега, — сказал дон Салазар, едва взглянув на посетителя. — Чем обязан?
Вико даже слегка вздрогнул от неожиданности… Он был почти уверен, что никаких «хвостов» за ним не было, и что здесь его не ждут.
— Вы напрасно думаете, что Северный Сиар — проходной двор для любого типа с фальшивыми документами. — Консул отпустил пуделя и аккуратно положил перо на конторку. — Вас засекли еще в Удоросо, и когда все кончится, поставьте свечку в кафедральном соборе, поблагодарите Единого, что это были мои люди.
— Насколько я знаю, мы уже давно договорились, как будут оплачены ваши услуги… — Вико решил сразу поставить на место зарвавшегося агента, но тут же получил достойный отпор:
— Я вам не таксист и не бармен, дженти Гресс. Я не оказываю услуг и ни на кого не работаю. Только на себя! И хотя я не знаю, какой мне резон в нынешней ситуации продолжать с вами сотрудничать, заметьте, я не приказал схватить вас, дорогуша, хотя возможностей для этого было сотни. Вы гуляли тут, как у себя дома, хотя и дома-то, насколько я знаю, без охраны в общественных местах не появляетесь. — На его лысине выступила капелька пота, и он смахнул его рукавом халата. — Итак, сначала ужин или сразу поговорим?
— Прикажите оказать помощь вашему дворецкому, а то он очнется через пару минут с острой болью селезенке…
Э. Н., 16 день, 19 ч. 50 м.
— …а если мы решим эту проблему, тогда наш договор может вновь обрести смысл. Я хочу своевременно покинуть Сиар, но пока это, с позволения сказать, явление здесь торчит, не видать мне моего имущества за рубежом, как, впрочем, и вам своего любимого президента, отца мировой демократии… — Салазар опрокинул рюмку текилы и выжидательно посмотрел на Вико, который не притронулся к выпивке. — А вот то, что вы спиртного не переносите, это для меня новость. Надо будет досье дополнить интересным фактом…
