Неспешная беседа постепенно оживлялась, по мере того, как у молочного поросёнка, лежавшего на большом блюде, оголялись рёбрышки, а тарелки со снедью и кувшины с молодым вином пустели.
Ута и все её приближённые уже знали от бывшей домоправительницы, что на самом деле происходило в замке во время правления самозванца. Грета знала гораздо больше, чем могли подумать Хенрик ди Остор или даже Ойя Вианна – страсть к подслушиванью и подглядыванью была у нё в крови, и она без особого труда, ещё раньше, чем об этом узнал даже Геркус Бык, догадалась, что тело рабыни Тайли – лишь оболочка для чародейки, поднявшейся из мраморного гроба. Для Трелли это было новостью, и только теперь до него дошло, на какую зыбкую почву опиралась его уверенность в том, что недозрелый храпун настигнет Хенрика ди Остора, когда тот вернётся к своей армии. Не было у его никакой армии, и теперь казалось чудом, счастливой игрой судьбы, то, что наёмники захватили самозванца и притащили его именно туда, где он должен был оказаться.
Только когда Грета подала десерт, Трелли, решился растолковать, почему на войска мятежников обрушились внезапно рухнувшие скалы. До сих пор Ута считала, что благодарные боги таким образом ниспослали ей последнюю милость.
– Я вот одного не пойму, – после непривычно долгого молчания вмешался в разговор Крук. – Ну, решила эта ведьма усыпить войска Государя, а потом всех бойцов аккуратно перерезать. Так? И почему тогда зелье не подействовало? Сонный Туман, понимаешь… Она его что, пересолила что ли?
– Любой может ошибиться, – заметил Ай-Догон. – Подобные зелья требуют точности. Лишняя капля чего-нибудь, и можно выбрасывать.
– Плюнула я туда! – сообщила Грета, ставя перед Лунной блюдце с гроздью чёрного винограда. – Я этих гадов терпеть не могла, и чтоб я сдохла, если им хоть раз на обед супчик без моего плевка доставался. Вот я и подумала, чего этот чан без дела стоит…
Заявление Греты внесло полную ясность в ход минувших событий, некоторых оно даже позабавило, но аппетит почему-то пропал у всех, кроме Крука.
– Трелли… – Ута наклонилась к альву, так чтобы только он мог её услышать. – Я, конечно, очень хочу, чтобы ты остался, но будет нечестно, если ты узнаешь… Это быдло давно, очень давно… Мы стояли с Хо на берегу Солёных Вод. Он умер в этот день, но прежде мы увидели далеко в море два корабля с зелёными парусами. Хо сказал, что это корабли альвов, значит, где-то на островах ещё кто-то остался.
Ещё мгновение назад Трелли казалось, что судьба привела его туда, где он проведёт долгий остаток своей жизни, пережив всех, кто сидит сейчас за этим столом. Он уже почти смирился с тем, что этот замок станет его домом, а эти люди заменят ему родичей. Но теперь всё изменилось… Альвы должны жить среди альвов, а люди – среди людей.
– Что она сказала? – беспокойно спросила Лунна, заметив, как Трелли переменился в лице.
– Нам надо лететь дальше.
– Нас выгоняют?
– Нет. Нам будут рады здесь всегда. Может быть, мы ещё вернёмся, но теперь нам надо лететь. – Он звякнул браслетом, который когда-то нашла Лунна, сковырнув мох на Беглом Камне, и в небе зашелестели крылья зай-грифонов.
