– Выжила…
Рабыня была мне совсем ни к чему. Она пригодилась бы матери или братьям, но не мне…
– Ты не спеши ее продавать, – посоветовал Хакон. – Я и сам вижу, что ни в постель, ни в работе она негодна, но зачем-то же она понадобилась Бьерну? Он ее издалека вез, берег… Глядишь, на что-нибудь да сгодится. Поглядим. Зима-то длинная…
Я вздохнул. Что ж, может, и впрямь подождать до лета, а там продать эту тощую какому-нибудь бонду. Хотя бы тому же Ральфу…
Словно услышав мои мысли, рабыня опустила корыто, сложила руки у груди, а потом медленно поднесла их ко лбу и поклонилась.
– Признала! – расхохотался Хакон и потянул меня к низкой, изрезанной рунами двери. Внутри мой хирд ждали старые друзья, накрытые столы и мягкие ложа. На пиру Хакон вспоминал сыновей Гуннхильд и смеялся.
– Мать Конунгов пыталась собрать войско, – рассказывал он. – Но на ее зов явились лишь старые бонды да нерадивые пастухи. Тогда она очень испугалась и уговорила сыновей сбежать морем на запад.
– Куда?
– На Оркнейские острова. Должно быть, к сыновьям Торфинна Раскалывателя Черепов, – обсасывая косточку молодого ягненка, гордо заявил ярл. – Они туда и раньше бегали.
– Плохо, – сказал я. – Лучше было бы их убить. Ярл небрежно махнул рукой:
– Еще успею…
Но я видел, что его весьма заботят сыновья Гуннхильд. После смерти Серой Шкуры их осталось всего двое – Рангфред и Гудред, но и они грозили ярлу крупными неприятностями.
Однако в эту зиму все складывалось как нельзя лучше – рыбаки говорили, будто никогда еще не ловили так много сельди, а ранние всходы посевов обещали богатый и обильный урожай. Лишь весной с юга страны пришли дурные вести. Их доставил бонд из Мера. Когда парня принесли к Хакону, одежда на нем висела грязными клочьями, ноги кровоточили, а где-то в .животе хлюпала скопившаяся кровь. Он был ранен в пах.
– Рангфред-конунг… Разоряет… Южный Мер… – прошептал он перед смертью. Хакон помрачнел. Он не ожидал сыновей Гуннхильд так скоро.
Мне же порядком надоело сидеть без дела на берегу.
– Я пойду с тобой, – заявил я Хакону. Он кивнул:
– Я щедро поделюсь и добычей, и славой, – и велел послать по стране ратную стрелу.
Пока мы двигались по фьорду, а затем на юг, вдоль Ромсдаля и островов к мысу Стад, к нам присоединялись друзья Хакона. Неподалеку от мыса нас догнали корабли Скофти. Этой зимой Скофти стал одним из лучших друзей ярла, и я знал почему. Хакон не скрывал что собирается жениться на его белокожей сестре Торе, но и не спешил. А пока он думал, Скофти лез вон из кожи, чтоб ярл не отказался породниться с ним. Он был ушами и глазами Хакона, поэтому заслужил прозвище Скофти Новости.
– Рангфред стоит возле мыса Стад. На юге, – сказал он, и мы пошли к мысу. Первым врага заметил глазастый Льот.
– Рангфред! – указывая на летящие над водой чужие паруса, завопил он.
– Проклятие!
Я и впрямь не жаждал встретить Рангфреда в столь неподходящем для битвы месте. Течение несло корабли к берегу, и лишь старания гребцов удерживали их в стороне от опасных мелей. Что же будет, если мы перестанем грести и кинемся на врага? Скорее всего налетим на скалы…
Но люди Рангфреда приготовились к бою. У него было меньше кораблей, чем у нас, однако все большие. Один из драккаров Рангфреда попросту протаранил маленькую, недавно примкнувшую к Хакону лодку. Жалобно застонав, она завалилась набок. За борт посыпались люди.
– Тем мастерам, что эту… делали, руки бы пообрывать! – глядя, как отчаянно пытаются спастись уцелевшие воины, взъярился Трор. А протаранивший лодку драккар пер прямо на нас. На его носу грозный Морской Змей грыз свою же шею. Острые зубья торчали в стороны, словно желая прокусить наш борт. Черный напрягся, подхватил крючья, но «Акула» была слишком мала для подобной схватки.
– Брось! – завопил я Трору и, обернувшись к остальным, выкрикнул: – Все на весла! Скол, разворачивайся!
Мой отец хорошо обучил своих воинов. Они могли не понимать замыслов хевдинга, но приказы исполняли беспрекословно. Потом на берегу налетали с вопросами и укорами, но в бою не тратили время на пустую болтовню. В битве смерть и жизнь хирда были лишь на моей совести…
Варен разрубил канаты, связывающие «Акулу» с драккарами Скофти. Скол крутнулся, налег на руль и гаркнул… Весла вспенили воду.
– Хэй-я!
Драккар Рангфреда был уже совсем близко. Ожидая столкновения, на его носу с крючьями в руках стояли воины. Я сжал зубы. Если не успеем ускользнуть, нас перебьют, словно малых котят. Убрать весла и с ходу начать битву будет очень непросто.
– Хэй-я!!! – выкрикнул я еще раз.
«Акула» скрипнула и дернулась. Мышцы на руках Трора вздулись огромными буграми. В воздухе пронзительно засвистели крючья, и, вторя их свисту, завопили мои воины. Ловко, словно живая морская хищница, «Акула» выскользнула из-под самого носа драккара, лишь раздразнив его своим красиво изогнутым бортом. Крючья пошлепались в воду. Два или три царапнули по доскам настила и соскочили. Тяжелый драккар на всем ходу промчался за нашей кормой и заскрежетал, налетев днищем на подводные скалы.
Я огляделся. Почему-то бушующая вокруг битва показалась смешной и нелепой, как детские игры в пыли. У входа в пролив дрались Хакон и Рангфред. Их могучие корабли стояли нос к носу. Летели стрелы, блестели мечи и мелькали топоры, но крики доносились редко – их заглушал шум прибоя.
– Вон тот. – Черный Трор указал мне на еще один драккар Рангфреда. Я пригляделся. Можно было попробовать сцепиться с ним, но течение… И тут я понял, почему битва показалась игрой, – сильное течение несло корабли к берегу, и иногда, забывая о врагах, противники дружно садились на весла и старательно отводили корабли в море, чтоб вновь начать бой подальше от опасных скал.
– Оставь, – махнул я Трору. – Идем к Хакону.
Варен разрубил канаты – в бою корабли викингов часто связывались канатами за форштевни: это помогало держать строй, служило профилактической мерой против дезертирства и паники, а также препятствовало прорыву кораблей противника в тыл. Суда связывались вместе по четыре-пять и при атом передвигались за счет гребли на судах.
Он помрачнел, но спорить не стал. Увиливая от ищущих боя кораблей Рангфреда, мы благополучно преодолели пролив. Увидев нас, Хакон обрадовался. Он уже устал сражаться и с врагом, и с течением. К тому же его драккар был куда меньше Рангфредова.
– К берегу! – крикнул я. – Иди на сушу, ярл! Что-то тонко свистнуло. Не разбираясь что, я вскинул щит. Стрела вонзилась в него и застряла, покачивая неуклюжим древком. Я обломил его и вновь указал Ха-кону на берег. Занятый упорно наскакивающим на него рыжим толстяком, ярл слегка кивнул.
– К берегу! – велел я, Трор вскочил:
– Бежать?! Никогда мы не бегали от врага! Спорить не хотелось да и не было нужды. Когда глаза Трора горели таким огнем, он уже не понимал человеческой речи. Я с силой толкнул Черного на скамью:
