«Была бы рядом Найдена, она бы услышала в этих звуках слова, – подумал Журка. – Это я, глухой, ничего не слышу, кроме стука воды о воду». Где-то в стороне затрещали кусты. Лось? Журка отошел за дерево. К чему пугать доверчивое животное? Лось шумно вошел в воду, зафыркал.
– Открой глаза! – вдруг услышал Журка. Горясер?! Откуда?! Воришка осторожно высунулся из-за дерева. Никакого лося не было. Был наемник. Он стоял по колено в воде, а у него на руках… У Журки скрутило живот. Сердце стукнуло, боясь поверить…
60
Я очнулась от холода. А еще оттого, что он звал меня. Громко, требовательно… И я открыла глаза. Я знала, кого увижу, и не удивилась. Все мое тело было мокрым, и вокруг было мокро, и сверху текла вода, а он держал меня на руках. Так же как в ту первую нашу ночь. Только там не было воды…
Мне в глаз попали брызги. Защипало.
– Терпи. Извалялась в дерьме, так теперь отмывайся, – сказал он и запрокинул мою голову. Лицо очутилось в воде, но я смотрела на него сквозь эту воду и улыбалась.
А потом он вынес меня на берег. Я разглядела зеленые ели, кусты и осоку. Значит, я не умерла…
Он положил меня на землю, снял рубашку и сам вошел в озеро. На его спине багровыми полосами темнели шрамы. Как он освободился?
– Коснятин оказался не так уж плох, – словно услышав мои мысли, сказал он.
Я кивнула. Да, посадник не был злым или жестоким. Просто он обиделся на меня и от обиды натворил глупостей. Надо было все объяснить ему раньше. Все случившееся – моя вина….
– И этот твой Журка… – Горясер выругался, но в голосе звучало уважение.
Я села. Голова закружилась.
– Ты видел его?
– Видел. – Наемник вылез из воды, натянул, рубашку, закинул за плечо меч и поморщился, когда ремень затронул рану.
Мне тоже стало больно. Но Журка… Неужели он на самом деле выжил после той болезни? Выжил и пришел за мной в Новгород?
– Жизнь – дерьмо, – оглядывая кусты, вдруг заявил Горясер. – Надо уходить. Посадник может и передумать.
Я встала. Ноги едва держали. Дрожали, тряслись…
Горясер неодобрительно поглядел на меня, вытянул из ножен меч и хлестким ударом срубил тонкую рябину. Обстругал ее и подал:
– На. Пойдешь со мной?
Глупый вопрос. Но все-таки хорошо, что спросил. Раньше такого не случалось…
Эпилог
Журка стоял прижавшись животом к влажному стволу дерева и глядел в спины уходящим. Вот они все дальше, вот мелькнули за кустом, пропали…
– Найдена, – тихо прошептал Журка. Прислушался, словно ждал, что она откликнется, но услышал лишь стук дождя по ветвям и плеск воды.
Найдена ушла. В неведомое. С этим, с этим… Журка не смог найти подходящее слово и закрыл глаза.
«А если поверить старой легенде? – подумал он. – Если поверить, что Горясер и есть меч Орея? Тот древний и безжалостный клинок? Тогда все правильно. Им суждено быть вместе, как добру и злу суждено скитаться по земле рука об руку. И кто сказал, что Ореев меч не сможет послужить доброму делу? Если бы знать, где правда…»
Над его головой пронзительно каркнула ворона. Журка поднял голову. Мелкие капли оросили его лицо. Ворона сидела на нижней ветви и косилась на него любопытным черным глазом.
– Кар-р-р, – передразнил Журка.
Птица склонила голову набок.
– Ничего-то ты не понимаешь, – сказал ей Журка. – Разве так важно знать правду? Важно верить. Верить в эти ели с их хвойным запахом и потрескавшейся корой, в это покрытое облаками небо, в этот ласковый дождь и в то маленькое существо, которое живет в животе моей жены. Верить в тех, кто любит тебя и кого любишь ты. И радоваться, что они есть. Просто есть на этом странном свете…
