– А почему ты дядю называешь отцом? – неожиданно спросил Мюллер.
– Потому что он воспитывал меня и зовет дочерью.
– А ты знаешь, кто он?
– Разумеется. Поэтому мы и уезжаем в Англию. И не советую меня ликвидировать.
– Снова началось. Переделать тебя невозможно. Это меня и устраивает в тебе. Не забудь о документах. Кстати, твое мнение мне интересно. Документы действительно есть или Скорцени блефует?
– Эдик не карточный игрок, он собрал эти документы для страховки.
– Он действительно спит с тобой?
– В постели он великолепен. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду…
– Я все прекрасно понимаю. Когда документы будут у тебя, позвони. – Телефон отключился.
– А ты боишься, – усмехнулась Антонина. – Меня спасает золото. А Эдик приговорен. Поэтому я сделаю себе деньги на его смерти. Не обижайся, Скорцени, ты все равно будешь убит.
* * *
– Все адреса зафиксированы, – послышался голос в телефонной трубке. – Люди Черного, кажется, собираются уезжать из Москвы. Они грузят в машину вещи.
– Захватите их на трассе, – решил генерал-лейтенант. – Черного упускать нельзя. Сколько там людей, кроме Черного?
– Восемь.
– Значит, захват моментальный, чтоб они не успели с кем-нибудь связаться.
– Авария?
– Сойдет, – усмехнулся генерал-лейтенант.
– Я люблю тебя, – пробормотал Скорцени, прижимая к себе Антонину.
«Давно?» – мысленно усмехнулась она и отстранилась.
– Я приму душ. – Чмокнув его в лоб, она поднялась.
Он, улыбаясь, развалился на кровати и закрыл глаза. Открыв их, посмотрел на закурившую Антонину.
– А что у тебя за наколка на ребре ступни? – Пытаясь разглядеть, он сел и наклонился.
Сильный удар бросил его на спину. Мотнув головой, Эдуард выругался и рывком сел.
– Сучка, – пробормотал он.
– Где документы? – спросила она.
– Да ты чего, тварь? – Скорцени попытался встать, но, охнув от боли, упал и прижал ладонь к простреленному плечу.
– Где документы? – повторила Антонина. – У тебя два варианта, – ты отдаешь мне документы, и я исчезаю. Ты примешь снотворное и уснешь часов на шесть-семь. Мне хватит времени, чтобы уехать. Мюллеру я скажу, что, если он убьет тебя или попытается преследовать меня, я сделаю так, чтобы…
– Да какие, на хрен, документы? – простонал Скорцени. – Это ты его пугала…
– Я не пугала, я имела в виду твои. Где бумаги?
– Да иди ты, тварь!
Вторая пуля попала ему в другое плечо.
– Документы, Скорцени, или я прострелю тебе оба колена и уйду. Тебя никто не найдет, и ты сдохнешь от потери крови. Отдай документы…
– Да нет у меня ничего! – заорал он. Пуля влетела ему в открытый в крике рот.
Набросив халат, Антонина положила пистолет на стол и вышла из комнаты. Вернулась с дипломатом. Открыв его, увидела пачки долларов.
– Ну вот я и богата и в безопасности. Завтра ложусь к Петровскому, и через неделю меня уже никто не узнает. Она набрала номер на сотовом.
– Слушаю, – отозвался Мюллер.
– Где Скорцени? – сердито спросила она. – Я звонила, его телефон отключен. Где он?
– Странно. Он должен был поехать к тебе. Так говорила ты, так говорил и он. Черт бы его побрал!
– Что? – гневно спросил генерал-лейтенант.
– В гараже два трупа, – ответил один из троих стоящих перед ним крепких мужчин. – Оттуда слышались голоса, музыка, как будто там веселились. Через двадцать минут в соседний гараж вошла девушка и закричала. Мы вбежали и увидели лежащего на полу пожилого мужчину. А из гаража выходил старик с палкой. Мы… – Не договорив, он вздохнул.
– Это ваши сотрудники, подполковник Копылов? – Генерал ожег взглядом седого подполковника.
– Мои, – кивнул тот. – Но был приказ не светиться, захват отменили. Мои люди – группа негласного наблюдения.
– Что с Черным и его людьми? – спросил генерал.
– Они двигаются по Ярославскому шоссе. Как только въедут в Ярославскую область, их возьмут.
Ярославская область, поселок Рязанцево
Микроавтобус с московскими номерами, пытаясь уйти от выскочившей навстречу «девятки», вильнул вправо и докатился до лесополосы. «Девятку» закрутило и тоже занесло к лесополосе.
– Убью, сука! – Из микроавтобуса выскочил рослый водитель.
Из салона с матом выбрались еще восемь человек. На них налетели выбежавшие из лесополосы люди в масках и камуфляже. Довольно быстро все было кончено. Девять человек в наручниках лежали лицом вниз.
– Наши они, – доложил в переговорное устройство водитель «девятки». – И Черный тут.
– Арсенал солидный, командир, – подошел к нему один из спецназовцев. – Девять «калашей», девять ТТ, восемь ПМ, двенадцать Ф-1. Ручной «Калашникова» с двумя дисками и гранатомет.
Москва
– Ты думаешь, что ушел чисто? – усмехнулся стоящий у окна двухэтажного особняка Махсуд.
– Практически наверняка, – отпив зеленого чая, ответил Магомед, – я проверял трижды. Не понимаю тебя.
– Ты никогда не был хорошим воином. За тобой следили, и ты вывел слежку на меня. Я послал людей встретить тебя, и они заметили наблюдение. Ты можешь мне сказать, зачем ты взял с собой людей Черного?
– Но ты сам говорил об этом…
– Ты не знаешь русских… – Махсуд кивнул.
На шею Магомеда бесшумно подошедший сзади смуглый лысый мужчина набросил удавку. Магомед обмяк.
– Соберите все, – приказал Махсуд, – и переоденьтесь. Оружие берем с собой. Через полчаса уходим.
Смуглый, сняв удавку с шеи Магомеда, вышел.
– Аллах, – прошептал араб, – не оставь воинов своих и открой врата сада райского со всем, чего мы не имели в этой жизни. Аллах акбар!
– Кафиры, Кровавый Мулла! – В комнату вбежал лысый.
Лопнуло оконное стекло, и, выбив раму ногами, через него впрыгнул спецназовец. Короткая очередь в три патрона отбросила к стене вскинувшего пистолет лысого. Удар ногами в спину бросил Кровавого Муллу на пол. Падая, он выхватил пистолет. Спецназовец ударил его по голове, и он потерял сознание.
– Да иди ты, ментяра поганый! – заорал рослый чеченец. – Хрен тебе в горло!
– Слушай, ты, чех, – мужчина в штатском коротко ударил его в живот, – тебе, один хрен, пожизненное. Так облегчи душу! Хотя какая у тебя душа, чех?! – Он легко пнул скрючившегося на полу чеченца. – В камеру его, – кивнул он двоим милиционерам. – Наши заберут вечером. Что у тебя, Кирилл? – спросил он вошедшего рыжеволосого здоровяка.
