Глава 2
Полчаса спустя десятка, сомкнув ряды, поспешила к Рестомиру, словно торопясь найти пристанище на ночь. Бесчисленные звезды, усыпавшие небо, — только на севере тьма поглотила крохотные огоньки, — освещали им дорогу. Оттуда же, с севера, доносился слабый скрежет, и земля иногда содрогалась под ногами.
«Много странностей на этом пути», — подумала Джейм.
Она наступила на пятку идущему впереди кадету и упала бы, если бы ее не подхватили. Шип засунула ее в середину строя, где черная одежда превращала девушку практически в невидимку. А белые волосы Киндри, наоборот, как маяк, бросались в глаза — он шагал впереди. Кадеты крепко держали его под руки, будто подгоняя пленника, но на самом деле они поддерживали его, взяв на себя весь вес его тела, так что босые ноги даже не касались земли.
Отряд подошел к маленькому недостроенному зданию на южном берегу притока у западного края крепости, принадлежащему Тигери, младшему признанному сыну Каинрона, все еще пребывающему в немилости в Котифире.
— Надеюсь, немилость не слишком глубока, — заметила Джейм. — Мы ведь намереваемся выдать себя за его слуг.
— Забавы Тигери не позволят забыть его, леди, но иногда он заставляет своих кендаров нервничать не на шутку. Если бы по дороге домой они обнаружили этого лекаря бродящим тут, то привели бы его с собой в качестве примирительного подношения.
Примирительное подношение. Жертва. Джейм вновь кинула взгляд на Киндри, на этот раз мучимая угрызениями совести. Шанир недолго служил Калдану. Что-то она слышала о том, что они разошлись полюбовно. Возможно, Рестомир опасен и для него тоже, но он же лекарь, черт побери. В конце концов, чем он рискует? В любом случае раздумывать теперь поздно: вот ворота, и они уже вошли на половину Тигери, не встретив никаких препятствий.
Норфов в них выдавал только белый гребень раторна на форменных черных шарфах. Но нет ничего проще вывернуть вышивку наизнанку и развернуть шарф узлом вперед — излюбленный стиль Тигери. Джейм сперва боялась, что Шип откажется от этой уловки. Что-то в высокой девушке говорило о том, что для нее немыслимы ухищрения. Однако она, очевидно, решила, что этой безумной ночью может случиться все что угодно, — хотя в это «все» вряд ли включается ложь об их принадлежности в ответ на прямой вопрос.
Облегчением было найти территорию Тигери пустой. Его люди, должно быть, сейчас с ним в Котифире, где, возможно, он остался умышленно. Признанный только прошлым летом, он и его слуги все еще жили в недостроенных домах, где, должно быть, жутко холодно зимой. И все-таки огромная гора дров говорила о том, что люди согласны на все, лишь бы удержаться в этих вымороженных жилищах, дающих им хоть каплю дарованной лордом независимости. Как важно быть законно принятым и получить разрешение привязывать кендаров по собственной воле.
«Если Тори узнает о Сероде, у него будет припадок».
Группа замедлила шаг, в первый раз услышав звук большой крепости, просочившийся в эти немые покои. Впереди на высоком насыпном холме маячила башня главного замка.
Нижняя, старая, часть башни была темна, но на вершине причудливой короной сияли комнаты семьи. Все окна были открыты. Оттуда лились обрывки песен и смеха, перемешавшиеся на высоте, и здания внизу отзывались эхом: хохоток на оборванный смех, крик на крик.
— Пароль!
Слово упало неожиданно для всех из водруженной на стене сторожки, к которой они приближались. Под домиком, освещенные шипящими и плюющимися искрами факелами, были запертые ворота, ведущие на следующую половину.
— Пароль! — вновь потребовал стражник со странным пронзительным хихиканьем. — Ну же. Ты знаешь!
— Я не знаю, — прокричала наверх Шип. — Мы только что прибыли.
— Ай-ай-ай, молодец девчонка. — Ворота со скрипом открылись. — «Я-не-знаю». А завтра, если тебе интересно, пароль будет «А-мне-плевать».
Шип махнула рукой, чтобы отделение проходило.
— Ты пьян? — спросила она охранника, который сейчас опасно перегнулся через перила своей коробочки, наблюдая за идущими.
— Я — нет. Они. — Он изящно ткнул пальцем на освещенные окна замка. — Пять дней, пять ночей, с тех пор как милорд вернулся домой. И все его сыновья там, кроме твоего господинчика. Только подумай, какое веселье вы пропустили, кадет! Если бы кенциры не были такими стойкими против всякой отравы, мы бы давно уже все тут перемерли. А это чего там у вас?
Теперь он показывал на Киндри, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Кое-что, что милорд как-то раз потерял.
— Его игрушка-шанир? Чудно, чудно. Тот южанин, которого он притащил с собой, до утра уже не продержится. Замучили его. А мы тут прямо на месте и забавляемся.
Он коротко икнул, но в желудке не оказалось ничего, что можно было бы выплеснуть, да, наверное, и не было все эти пять дней. Кадеты слышали, как он опять захихикал, — дрожащее эхо хозяина, пирующего наверху в замке.
Это хриплое дребезжащее гоготание следовало за ними на всем пути через половину Хигрона, шестого сына Калдана. Оно доносилось из комнат стражников, из темных углов улиц, из детских спален, даже из дождевой бочки, в которой, булькая, пытался утопиться толстый кендар.
Джейм подобралась поближе к Шип, взволнованный Жур наступал на пятки.
— Знаешь, — сказала она, — это совсем не смешно. Я и понятия не имела, что связь между высокорожденным и кендарами может работать так.
— Здоровье лорда всегда отражается на его людях, леди, в зависимости от того, как крепко он держит их. А хватка Каинронов очень сильна. К тому же чрезмерные возлияния усугубляют последствия.
Джейм пристально посмотрела на кадета:
— Ты тоже это чувствуешь, да?
— Я дала клятву твоему брату, леди, — сухо ответила та. — Но много поколений моя семья была угонами Каинрона. Я чувствую достаточно, чтобы помнить, отчего я редко пью.
Они подходили к воротам Грондина, старшего сына Каинрона, постоянной мишени для шуточек Тигери. Однажды Шип на собственных волосах испытала, что значит становиться между братьями. Но сейчас до цитадели Калдана можно было добраться только этим путем.
Район Грондина — самый большой в Рестомире, если не считать участка милорда на той стороне реки. К основным территориям Калдана вели два моста, дальний — на востоке, ближний — на севере, соединяя боковые двери с курганом замка. Шип предполагала воспользоваться ближним мостом, если получится провести отряд мимо постовых Грондина.
Это удалось легко.
Но лишь только стражник запер ворота за их спинами, он ликующе засвистел своим дружкам, прогоняя кадетов «Тиги», как бездомных дворняжек.
Шип поторопила отряд. Она видела Грондина напившимся. Попасть в руки его людей сейчас было бы более чем неприятно. Черт. Шум такой, будто весь район воодушевился возможностью присоединиться к веселью. Пьяное эхо металось по улицам, обозначая извилистый путь погони.
