Зал был куда меньше, чем в городской Ратуше. Скудное освещение выхватывало из полутьмы только центральную его часть, и все еще заторможенный, как во сне, Ивар увидел полукруглый экран, пустой, и от этого кажущийся огромным вогнутым зеркалом. В глубине его причудливо, уродливо отражались сидящие перед ним люди — их было немного, человек десять; все были одеты в темное, вызывающе свободное; все лица, как по команде, обернулись навстречу вошедшим мальчикам. Вздрогнув, Ивар узнал Ванину — она сидела рядом с Барракудой, и тут же стоял плечистый старик, встретивший пленников в тамбуре, а рядом еще кто-то, показавшийся знакомым — но, не желая как-либо приветствовать своих тюремщиков, Ивар тут же обернулся к экрану.
Он все боялся, что, как в кошмаре, в последний момент телемост сорвется. В последний момент, когда ватные во сне ноги отказываются служить, и преследующее тебя чудовище настигает, настигает, настига…
Братьев усадили в центре, на видном месте, и рядом уселся большеротый стражник со шрамом. Барракуде, похоже, не было дела до пленников — он о чем-то вполголоса совещался со стариком.
Привалившись плечом к брату, Ивар закрыл глаза. Медленно сосчитал до десяти, пытаясь унять нервную дрожь. Саня осторожно подтолкнул его локтем; вздрогнув, Ивар уставился на экран.
Экран больше не был пустым, и по поверхности его не гуляли уже уродливые отражения. Занимая собой всю ширь и глубь маленького экрана в маленьком зале жалкого Поселка, перед Иваром лежала Ратуша, вид изнутри.
Замелькали знакомые лица — надо же, сколько народу, Ивар даже почувствовал себя польщенным. Значительные, видно, они с братом особы, коль уж судьба их волнует таких важных, таких занятых… А-а, Регина, и она здесь, а как же! Но где же…
Изображение качнулось и поплыло; выхваченное крупным планом, перед Иваром встало во весь экран невозмутимое лицо отца.
Ему захотелось вскочить. Кинуться, подбежать к экрану, коснуться… Но он остался на месте, только плечи его поднялись и опали — на волю вырвался вздох колоссального облегчения.
Лицо Командора отодвинулось чуть глубже, и рядом возникла напряженная физиономия Регины; Ивар даже улыбнулся — да она почти не умеет скрывать своих чувств!..
В следующую секунду он увидел, как остекленел взгляд красивых Регининых глаз — как у человека, нос к носу столкнувшегося с призраком. Ивар решил было, что она только теперь заметила его и Саню — но нет, взгляд ее направлен был поверх их голов.
— Здесь Командор Онов, — медленно, чеканя каждое слово, произнес отец.
— Здесь Координатор общественного согласия, — голос Регины дрогнул, пусть чуть заметно, но Ивар со злорадством отметил этот признак слабоволия.
— Здесь я, — отозвался Барракуда, и, как показалось Ивару, чуть насмешливо. Ну, недолго же тебе осталось смеяться!
Зависла тишина; слышно было, как и с той, и с другой стороны моста ворчат вентиляторы.
Некоторое время отец смотрел на Барракуду; потом перевел взгляд на лица сыновей, заглянул каждому в глаза… Ивар счастливо, виновато улыбнулся. Взгляд отца на мгновение потеплел.
Рядом что-то невнятное прошептал Саня. Отец отвел глаза.
— Здравствуй, Кай, — сказал он наконец, и приветствие это было исполнено иронии — так мог бы поздороваться судья с отловленным после долгих бегов, симпатичным, но обреченным на вечную каторгу преступником, которого в наручниках доставили наконец пред ясны очи правосудия.
— Здравствуй… Кай, — с чуть заметной запинкой повторила Регина. — Приятно видеть тебя… живым.
Старый знакомец, подумал Ивар, но на удивление у него уже не хватало сил. Старый знакомец, старый бандит, старая лиса… теперь тебе крышка.
— А уж мне как приятно, — проронил Барракуда с усмешкой. Ивар слышал, как по Ратуше пробежал шепоток.
— Надеюсь, — мягко начал Командор после паузы, — надеюсь, что этот странный телемост есть преддверие твоей… цивилизованной капитуляции?
Большеротый за спинами братьев шумно вздохнул.
— Разве мы — воюющая сторона? — очень натурально удивился Барракуда.
— А разве нет? — еще мягче поинтересовался Онов. — Признаться, меня ошеломил твой размах — целая база, Поселок, понимаешь… — он обвел глазами притихших людей за спиной Барракуды, Ивар дернулся, но отец не остановил на нем взгляда, — но право же, — и голос Командора сделался укоризненным, — не могут же эти люди не знать, что, связавшись с тобой, поставили себя вне закона… А ты, в свою очередь, разве забыл, что тебе предстоит значительный срок тюремного заключения?
Регина молчала. Губы ее то и дело подергивались — в какой-то момент Ивару стало даже жаль ее.
— Сожалею, — Барракуда развел руками, и тон его действительно выражал искреннее сожаление. — Сожалею, но, оказавшись вне одного закона, мы все подчинились другому — Закону рода, Закону права, древнему Закону тигардов. Мой, как ты выразился, размах — только начало. Мы хотим уйти и жить самостоятельно, как велит нам этот Закон; мы не угрожаем Городу, но, кажется, Город не захочет отпустить нас добром?
Регина сложила губы в улыбку:
— Остановись, Кай… Ты, кажется, всегда считал себя здравомыслящим человеком.
Командор уставился на Барракуду уже сурово:
— Достаточно. Хватит. Игра закончилась. Теперь я задаю вопросы, а вы, Коваль, отвечаете; советую быть откровенным — это, возможно, смягчит вашу участь. Итак: каким образом попали к вам мои сыновья?
— Наконец-то вы обратили на них внимание, — заметил Барракуда желчно.
— Я сказал, хватит! — голос Командора наконец-то обрел привычные железные нотки. — Вы хорошо представляете, каким образом похищение детей скажется на вашей дальнейшей судьбе?
— Ивар, — сказал Барракуда устало, — объясни папе, что никто тебя не похищал. Расскажи, как все получилось, ладно?
Стало тихо; Ивар ощутил на своем лице десятки пристальных взглядов сочувственных, удивленных, мягких и шершавых, как наждачная бумага.
Он встал, не сводя глаз с отца. Снова улыбнулся — и почувствовал, как на глазах опасно набрякают комочки слез. Перестал улыбаться, сказал серьезно, подражая в твердости отцу:
— Господин Командор, на объекте «Пустыня» гнездятся бандиты… Они схватили нас грубой силой, когда мы…
Он запнулся и замолчал.
Кто-то хмыкнул. Зашевелились, заговорили и в Ратуше, и здесь, в зале.
— Они явились к нам сами, — пояснил предатель-Барракуда.
Тихонько засмеялся Саня. Ивар удивленно глянул на него — Саня всхлипнул и зажал себе рот ладонью.
— Ты что?! — прошептал Ивар свирепо.
— Довольно, — отрезал Командор. — Господин Кай Коваль, командование Города предписывает вам в течение шестидесяти секунд сдаться и выдать детей. За ними уже отправляется транспорт; только полное повиновение при аресте может смягчить вашу нелегкую участь… Вина каждого из ваших сторонников будет оцениваться отдельно… когда они предстанут перед трибуналом.
