Орденцу, далекому от политики, было все равно, кто победит в борьбе за власть: герцог или принцесса. Защита южных рубежей обязательна для любого правителя.
— Командор, смотрите! — рука зоркого брата-рыцаря указала на черную точку в небе, стремительно приближающуюся к городу.
Альберти сощурил глаза. Точка приближалась. Она уже не была черной, обрела другие краски.
— Господь и все святые! — выдохнул дозорный.
К ним, мерно махая сильными крыльями, летел настоящий дракон, из тех, что рисуются в рыцарских романах, изображаются на гербах и ваяются скульпторам. В длину от головы до кончика хвоста он достигал десяти-двенадцати локтей. У него было неширокое туловище, длинные узкие шея и хвост, который заканчивался острым крюком-жалом.
Подлетев ближе, дракон стал кружить над городом, давая возможность разглядеть его получше. Крылья его и спина были красными, как и кисти лап, остальное тело — золотого цвета. Черный гребень, рождавшийся на лбу, шел через всю спину, постепенно снисходя на нет к кончику хвоста. Чудовище источало силу и опасность, вызывая невольное чувство восхищения.
— Каков красавец! — оценил его командор, — Давай, сбей его подлюку, — тут же приказал он арбалетчику, — Не видишь — шпионит, гад!
Стрелок тут же начал крутить ворот оружия. Секунд через сорок тяжелая стрела крепостного арбалета со свистом устремилась к дракону. Чудовище не ожидало столь быстрого отпора — болт пробил его перепончатое крыло — пронзительно закричало, так, что у людей заложило уши, и устремилось к башне.
— Готовьтесь, братья! — Альберти рванул меч из ножен, уже прикидывая, куда лучше рубить.
Несколько рыцарей, по его мнению, смогли бы справиться с драконом на земле. Основная длина его приходилась на шею и хвост, гладкие чешуи казались доступными для меча, топора или булавы. Главное: сбить разноцветного монстра.
Дракон атаковал стремительно, налетел смерчем, сбил Альберти с ног хлестким ударом хвоста, приземлился на сильные задние лапы. Завис над дозорным, схватив клинок его передней пятипалой лапой, похожей на человеческую. Распахнутая пасть с кривыми зубами-кинжалами — последнее, что видел в своей жизни зоркий рыцарь.
Сержант-стрелок не успел зарядить оружие, попытался бежать на нижний этаж, но страшная пасть впилась ему в плечо у самого люка, подтянула к себе. Узкие клыки пробили пластины бригантины, кожаную куртку, давно нестиранную рубаху и вонзились в живую плоть. Стрелок закричал от боли.
Вскочившему Альберти оставалось лишь бессильно потрясать мечом — дракон взмыл вверх, оттолкнувшись от башни, разгоняя воздух ярко-красными крыльями. Из раны на крыле срывались капли густой желтой крови. Зависнув над флагштоком, вытянув шею с тяжелым грузом, дракон примерился и отпустил стрелка точно на стальной кол. Несчастный насадился на флагшток как бабочку на булавку.
Крик умирающего заложил Альберти уши, кровь из страшной раны хлестнула вниз по флагштоку, пав на голову командора. Брат-сержант был жив, но помочь ему не было возможности. Командор ордена поднял арбалет и, вставив ногу в стремя, стал яростно крутить ворот. Щелчок тетивы — сержант-стрелок замолк навсегда, отправившись в лучший мир.
Дракон, расправившийся с обидчиком, полетел к крепостным воротам, ловко уклоняясь от десятков стрел. Те, что шли под большим углом, он просто отбивал в сторону крыльями.
Охрану ворот всегда поручали лучшим воинам. Их было около трех десятков, подмога уже бежала по лестницам, гремя сапогами. Они не испугались чудища. Выставили в небо рогатины, приготовили мечи и секиры. Дракон не стал ввязывать с честный бой. Пикируя, он выпустил из пасти струю пламени, выжигая глаза, воспламеняя одежду. Приземлился на парапет стены, раскидав раненных ударами хвоста и крыльев. Испражнился на камень, оставив на стене зловонные коричневые подтеки. Взмыл вверх, не дожидаясь атаки орденцев, часто дергая раненным крылом.
Вскоре к пригородам подошли алькасары — смуглые воины в цветастых халатах, поверх кольчуг. Их горячие кони не знали усталости, а их хозяева осторожности. Султанцы тут же стали скакать вдоль периметра укреплений, на ходу пуская злые стрелы из коротких луков. Арбалетчики ордена отвечали им с большим успехом, пользуясь преимуществом в расстоянии и защитой зубцов. Но потеря десятка, сотни, или даже тысячи воинов была незаметна для той несметной орды, что все подходила и подходила с юга. За войском тянулся огромный обоз — десятки тысяч телег с припасами на «сейчас» и местом под будущую добычу. За обозом тянулись стада скота: лошадей, верблюдов, коров, овец. Часть ходячего мяса пригнали с собой, часть успели награбить в Камоэнсе.
Командор устал считать в увеличительную трубу стяги и знамена бейлер-беев и санджаков, а ведь были еще и войска подвластных племен: пехота и обозники — чернокожие ламачи с квадратными щитами и низкорослые задары верхом на ослах. Время они — султанцы — выбрали удачно — осень, в полях неубранные хлеба. Но такую огромную — свыше сто тысяч воинов — армию не собирают для обычного набега. Это нашествие. Завоевание.
Командор вспомнил веру алькасаров — они ждали мессию. Дракона. И он появился. Небольшой, но реальный. Вызванный из Вечного Пламени их жрецами-марабутами. Тело стрелка с флагштока снять пока не удавалось, оно висело, сминая под себя знамя. Оставалось ждать, пока солнце и время не помогут вернуть его на землю. Воины и горожане посчитали это дурным знаком.
Посреди живого моря, затопившего пригороды, Альберти заметил огромный штандарт с красно-черным драконом на желтом фоне — султан был здесь.
Часть алькасаров принялась за обустройство лагеря: становление палаток, заколку животных, варку пищи. Огромный табор шумел, кричал, горланил, грозился, мычал, ржал и блеял.
От дикого ора, доносимого попутным ветром, защитники на крепостной стене плохо слышали друг друга. Гарнизону ворот приходилось тяжелей прочих — испражнения дракона не смывались, намертво въевшись в камень. Едкая вонь, исходившая от них, исторгала слезы из глаз.
Альберти, наблюдавший за алькасарами с надвратной башни, мужественно терпел запах, ему приходилось сталкиваться с куда более худшим — хоронить тела товарищей пролежавшие неделю под жарким солнцем.
Другая часть султанцев — всадники, тысячи сипахиев с дружинами, — встала так, словно собиралась атаковать город с саблями наголо. Через некоторое время из их рядов, расположившихся на безопасном удалении от стен, выехало посольство — полсотни всадников на дорогих скакунах, с десятком знамен.
Командор дал знак не трогать переговорщиков. Их возглавлял светловолосый широкоплечий воин в южном халате, поверх рыцарских доспехов северной работы.
— Ренегат чертов, — сплюнул брат по ордену.
Сердце командор Альберти сжалось от ненависти. Алькасары уважали храбрость. Пленный раб мог освободиться и стать воином, приняв Вечное Пламя, принеся дары огню. Часто случалось так, что искусные рыцари не выдерживали тягот неволи и становились самыми опасными врагами. Мстя родине за свою измену, они по жестокости и коварству превосходили султанцев.
