Герцог рассмеялся, его никто не поддержал.
— Помните едва не проигранную войну с Остией — все знают, кто главный виновник беды — Гальба. Я — Ангела — принцесса Камоэнса несу вам мир и стабильность. Думайте, сеньоры.
Повисло гнетущее молчание. Ангела обвела присутствующих взглядом. Никто не осмелился ее поддержать. Даже Рамон Мачадо, на которого она так надеялась, молчал, теребя золотую пуговицу на рукаве камзола..
— Принцесса, — Гийом резко встал, — Вижу, вы достойны своего дяди, если вы станете регентом, обещаю служить вам так же верно, не щадя сил, крови и жизни.
— Благодарю, вас, чародей, — единственное, что она сказать в ответ.
— Сеньоры, мы здесь, чтобы выбрать временного регента, — громко объявил Агриппа д'Обинье, Есть две кандидатуры. Решайте.
— Герцог Гальба.
Министры, чиновники и военные, обреченные правом голоса, стали поднимать руки.
— Двадцать, — подсчитал маршал, — И я, — Двадцать один голос.
— Принцесса Ангела,
— Хм, — удивился он, — Неожиданно. Двадцать.
— Меня забыли подсчитать. Мой голос еще в силе, — заявил маг, — Итого двадцать один. Ничья.
— Нет, победил герцог, — радостно заявил Агриппа, потому что Рамон Мачадо не выдержал и опустил поднятую за принцессу руку.
— Все, девчонка, ты у меня из своих покоев теперь и носа не высунешь! — потирая руки, объявил Гальба.
— Нет, герцог, я не потерплю вашего самоуправства. Нас рассудит Совет Графов. А до тех пор, я буду жить в загородном дворце. И наследник вместе со мной. Покойный государь Хорхе поручил его воспитание именно мне.
Ангела поднялась из-за стола, зашагала к двери, держа спину прямо, задрав вверх маленький упрямый подбородок.
— Хватит позорить нашу фамилию! Надоела ты мне! — Гальба догнал ее и схватил за руку.
Гийом и Блас вскочили одновременно.
— Отпустите принцессу, герцог! — приказал капитан Феррейра, в его голосе заскрежетала сталь.
— Не вмешивайся, капитан, — отмахнулся регент.
— Отпустите ее. Иначе я освобожу Ангелу силой, — гвардеец обнажил меч, — Мой долг защищать ее и принца даже от вас.
— Я клялся Хорхе оберегать его сына. Ангеле доверяю, вам нет. Прочь от нее! — маг поднял безоружные руки, что были опасней меча Бласа Феррейра.
Гальба нехотя подчинился, отошел, сверкая глазами.
— Тебе не долго оставаться капитаном, Блас, — проскрежетал он, — А ты маг, проклянешь день, когда родился.
— Герцог, умерьте пыл. Блас — отличный вояка. Он прав. А девчонка перебеситься и успокоиться, — эти слова Агриппы д'Обинье услышали маг, гвардеец и принцесса, покидая залу.
— Любовь моя, я поражен в самое сердце! — честно сказал Гийом, пройдя вслед за принцессой в ее покои.
— Ты меня еще плохо знаешь, — усмехнулась она, — Я не могла позволить Гальбе захватить всю власть — он посмел распоряжаться мной!
Ангела на миг спрятала лицо в ладонях.
— Господи, столько дел. Переезд — это не шутка. Одних сундуков с вещами наберется на десяток карет. Плюс собраться свиту, все подготовить. Это не должно выглядеть как бегство, — прежняя бравада исчезла с ее лица, — Ги, я сомневаюсь, колеблюсь, немножко боюсь.
— Я знаю, — ласково сказал он, обнимая девушку, — Я с тобой.
Эти три слова успокоили принцессу. Ангела знала, что значит его верность и помощь, верила в любовь. Любовь несчастную, почти безответную — виделись редко, но крепкую, выдержавшую три года.
— Храбро рыцаря всегда ждет награда. Пусть он помнит об этом, — прошептала она и поцеловала его в шею.
Бывший королевский чародей, боевой маг с двадцатилетней практикой, один из самых опасных людей Камоэнса с трудом держался на ногах. Он давно не справлял дней рождений, только отмечал про себя возраст — во время пути из Алькасарар в Камоэнс ему стукнул сорок лет.
Его внешность тридцатилетнего менялась мало — лекарь и целитель Готье — друг, оставшийся за морем, — надежно зафиксировал возраст. Маги, если не погибают от яда, кинжала или топора палача, живут очень долго.
В его жизни было много женщин, но такого крепкого всепоглощающего чувства Гийом не испытывал с юности. Голова кружилась так сильно, что маг едва не падал, язык отказывал ему, заставляя нести глупости.
Ангеле — двадцать один. Она молода и прелестна, но он знал женщин красивее. В больших карих глазах принцессы: притягательных, добрых, умных, веселых, иногда озорных, было то, что держало его крепче любых пут и цепей. Как мотылек тянется к свету, рискуя сгореть в огне, так и Гийом тянулся к ее теплу и ласке, готовый пересилить все невзгоды.
Их губы сошлись, глаза закрылись, жадные руки стали ласкать и сжимать тело любимого человека. Ангела упала на широкую софу позади нее, маг не мог удержаться.
— Осторожней, — тихо рассмеялась за их спиной Кармен Феррейра, — Закрываться надо, — и уже серьезным тоном, — Бойтесь злых глаз, Гальба будет рад любой сплетне.
— Мы увлеклись, — принцесса чмокнула встающего мага, — спасибо, эти мгновения сняли мрак с моей души. Я снова полна сил.
Гийом вышел, его долгое присутствие породило бы слухи, а так к их дружбе все уже привыкли. Две сплетни, пущенные в самом начале их знакомства, надежно прикрывали влюбленных. Первая, дескать, маг бегает к фрейлинам, маскируясь, покупая их любовь за бриллианты; вторая — это прикрытие для тайных встреч чародея.
Ангела собирала личные вещи и драгоценности, контролировала служанок, пакующих платья и обувь. Она была принцессой, и жить в загородном дворце — изрядно запустелом — хотела соответственно статусу.
Кармен, уже знавшая от мужа о ссоре с герцогом, была не так спокойна.
— Карты, Ангела, предостерегают от поездок.
Лакеи, посланные за фрейлинами и свитой ее маленького двора, находившимися вне дворца, возвращались вместе с последними.
Ангела навестила Хорхе-младшего, спустившись на этаж вниз. Она очень любила племянника, с самого его рождения занималась воспитанием. Нянчилась сама, не доверяя слугам. Почти заменила двоюродному брату мать, которая выпила яд, предназначенный для Хорхе, когда ее сыну было всего два месяца.
Семилетний крепыш усердно рисовал рыцарей. Он очень любил книжки об их подвигах. Случалось так, что только обещанием прочитать еще одну Ангела подкупала его послушание. Характер у принца был фамильный — упрямый и сложный.
Ангела улыбнулась. Нянькам удалось отвлечь его от мыслей об отце.
— Мы едем за город. В лес. Будем кататься на пони, — сообщила она ему новость.
— Не хочу пони. Хочу большую лошадь. Настоящую. Как у папы или Бласа!
— Хорошо! Обещаю, Блас даст тебе свою — прокатиться. Поедем?
