В голосе Кугара было много рычания. Похоже, он давно уже не разговаривал.
Кугар все еще стоял у двери и сжимал прутья решетки. Он старался не смотреть на меня. А кровь текла и текла по его пальцам.
Я не должна была звать его. А он – откликаться на мой зов. Мы оба понимали это, но все-таки забылись. На один удар сердца всего...
– Выпусти его! – потребовала я у чужака.
– Ты уверена?
Не думала, что он хоть что-то заметит. Говорят, что ущербные никогда ничего не замечают. А этот... Да, мне не хотелось, чтобы какой-то Кугар крутился рядом, когда Адри не будет возле меня. Но если Кугар хочет выбраться из клетки, то нельзя его в ней оставлять.
– Да. Выпусти! – повторила я. – Он из моего народа.
Чужак фыркнул. Совсем как Адри. И ударил кнутом по решетчатой двери. Та открылась.
Кугар переступил через хоста и вышел.
Ни я, ни Кугар благодарить не стали. За что благодарить-то? За свободу, которой не было? Или за жизнь, что могла скоро погаснуть?
От копья или от кнута стражника. Убийцам стражников нет пощады. И разбираться не станут: кто убивал, а кто стоял рядом. Никого из нас не оставят в мире живых. Может, только меня не станут сразу убивать...
– Ты не уйдешь без нас!
Всего несколько шагов до лестницы. И там начнется путь к свободе. Или к смерти. Но этот путь перекрыли две пары рук. Настолько длинных, что почти соединялись в середине коридора.
Сквозь решетки первой каморки тянул руки воин из клана Медведей. А ему навстречу тянулась похожая пара рук. В каморке напротив сидел соплеменник Медведя. Про этих т'ангов говорят, что их легче убить, чем заставить не делать того, что взбредет в их лохматые головы.
Хотя «легче убить» – это только так говорят. Даже одного Медведя убить очень трудно. Не хотела бы я прорываться сквозь пару таких рук. Или лучше сказать «лап»? Даже если и прорвусь – если еще прорвусь! – про встречу с хостами можно уже не думать. До нее ведь дожить надо, а это у меня не получится. Если приласкают четыре медвежьи лапы, а ошейник не даст измениться и исцелиться...
Удача улыбалась мне – я шла последней. Передо мной – Кот. (Так я решила называть рыжего т'анга.) Вторым был Кугар. Охотник. А первым шел чужак. Вот ему и решать, как заставить Медведей пропустить нас.
17
Тирэлл. Охотник из клана Кугаров
Ущербный стоял посреди коридора и смотрел на одного из Медведей. Того, что привели вместе с ним. А потом взял и открыл его каморку.
Огромная светло-желтая туша боком протиснулась в дверь. Высокому т'ангу пришлось пригнуть голову. Потолки здесь низкие. Хосты никогда не вырастают в таких великанов. Даже среди т'ангов Медведи самые высокие.
А еще они только притворяются медлительными и неповоротливыми. Я всего лишь моргнул, а Медведь уже был рядом с чужаком. Нависал над ним меховой глыбой и не уступал дорогу. Если чужак думал, что на свободе Медведь забудет о соплеменнике, то он совсем не знает т'ангов. А выпускать еще одного Медведя ущербному не хотелось.
Понятно, чего он боялся. Рядом с Медведями всегда идут неприятности. А когда этих т'ангов двое... Врагу не пожелаю таких попутчиков!
Не знаю, как мягкотелый будет справляться с одним Медведем. Нечего и надеяться сдвинуть эту тушу. А еще раз лезть в чужую драку я не собираюсь. Лучше вернусь обратно, чем прикоснусь к Лохматому. Если еще успею прикоснуться!.. Нет уж, пусть чужак сам справляется, если хватило ума открыть каморку Медведя. А я посмотрю, чем это все закончится.
Долго ждать не пришлось. Все закончилось быстро.
Второй Медведь тоже выбрался в коридор. Но этот был моложе первого. Такой же лохматый, длиннорукий, только темнее и уже в плечах. Но и ему приходится гнуться под низким потолком.
– А теперь – наверх!
Ну и голос у чужака! Я скорее догадался, чем понял, что он сказал.
Старший из Медведей тут же отошел в сторону, уступая дорогу. Затем пристроился за чужаком. Младший – за соплеменником.
Спорить с ними из-за места? Я еще не выжил из ума. И не настолько одичал здесь. Помню, на кого можно рычать, а на кого лучше молчать. Я могу пойти и за Медведями. Мне все равно, каким умирать – вторым или четвертым. Со всеми охранниками нам не справиться. Выбраться за стену? Не стоит и мечтать. Не понимаю, зачем я пошел охотиться на арусг?
Может, мы так напугаем хостов, что они прикончат нас сразу?..
Не ожидал, но у нас получилось!
Переходы, крутые лестницы, запертые двери – все осталось позади. Там же остались еще восемь стражников. Две руки, как привыкли считать хосты. Только у них по четыре пальца на руках. Вместо пяти или шести, как у всех т'ангов. Ущербные, что с них возьмешь, кроме вонючей шкуры.
Правда, у чужака тоже пять пальцев на руках. И эти руки неплохо потрудились по пути наверх.
Удивительно, как быстро он договорился со старшим Медведем. Будь они из одного клана, я бы и удивляться не стал. Подумаешь, разговор без слов. Такое часто случается между т'ангами одной крови. Я тоже так умею. Приходилось говорить, не открывая рта, с братом или сестрой во время охоты. Когда голос мог спугнуть добычу. И отца я «слышал». А с матерью мог «говорить». И с матерью матери.
Но тут другое: мягкотелый и Медведь. Они ведь из разных кланов. И даже из разных народов. А понимают друг друга без слов. Взгляд, жест – и один нападает, отвлекая врага, а другой добивает. Младший из Медведей тоже попытался помочь, но чужак отшвырнул его назад. «Не путайся под ногами!» – сказал. И это Медведю! А Старший так глянул на Младшего, что тот проглотил рычание и перестал помогать, когда не просят. Тоже мне, нашелся герой! Я и сам хочу прикончить хоть одного хоста – за все то, что они со мной делали, но ведь не лезу. В узких коридорах троим тесно, а вот двоим – в самый раз. А этим двоим моя помощь не нужна.
Мы прошли, не подняв тревоги. Все двери открывались так же легко, как и решетка моей каморки.
Не всегда мягкотелый пользовался кнутом как ключом. Один раз он ударил им хоста по глазам. Еще раз – отвел копье в сторону, пока Медведь убивал врага. В руках Старшего короткое копье хостов стало страшным оружием.
Стражники умирали молча, не успев поднять тревогу. А мы тихо шли дальше, выбирая узкие темные коридоры. Почти все они были пустыми. О приближении хостов мы узнавали заранее. Они не видят в темноте, как т'анги. И свет факела их выдает. Легкая добыча. Непуганая. Никто из них не ждет побега. Не боится за свою жизнь. Когда-то пленники убегали, но по пути в Город, а не из Крепости. Только те времена уже прошли. Мой отец еще помнит их. Он тоже пережил сети Ловчих и Чашу Крови. Тогда пленников отправляли в город с небольшой охраной. Отца отбили воины из клана Ипш, когда освобождали соплеменников. А потом они отпустили его вместе с другими. Кнутов и ошейников тогда было еще мало. Ими редко пользовались в пограничных крепостях.
