Я тоже ничего не знаю о леопардах и о пятнистых полукровках не слышала, но... о тхархе я тоже узнала совсем недавно. Может, чужак подрался с каким-то зверем или т'ангом из неизвестного нам клана?
Кот будто услышал мои мысли.
– А этот пятнистый... он ходил на четырех лапах или мог и на двух ногах?
– На двух? – Чужак удивился так, будто ему загадали загадку, у которой нет отгадки. – А, понял... – Он посмотрел на меня, потом на Адри и повторил: – Понял. Этот леопард не был оборотнем. Он был обычным зверем.
– Это хорошо.
Кот даже мурлыкнул от радости, а я смогла сдержаться.
– Конечно, хорошо, – согласился чужак. – Мне только леопарда-оборотня тогда не хватало. У меня как раз закончились серебряные пули...
От короткого злого смешка мне стало вдруг холодно.
– А зачем они нужны? – заинтересовался Кот, а старший из Лохматых шевельнул ушами.
– Как зачем? Оборотней убивать. Обычной пулей его не остановишь, это все знают.
Чужак говорил так, будто все остальные должны знать, кто эти оборотни и чем их надо останавливать. Интересно, а Медведь слышал о них или только Кугары не знают дальше своего леса?
– А этого пятнистого ты... убил? – спросил Кот.
Чужак молча кивнул.
– А зачем?
– Зачем, зачем... Есть хотел, вот и убил!
Кажется, чужаку не хотелось рассказывать об этой охоте.
– Так ты его съел?!
И чего это Кот так удивился? Ведь чужак охотился не на т'анга.
– Нет, не его, – буркнул чужак. – Только то, что он поймал.
– Ты убил его, чтобы отнять добычу?! – Охотник-Кугар удивился и разозлился так, что перестал притворяться спящим. Будь он в зверином теле, то дергал бы хвостом и выл, пугая соперника. Но Охотник только покачивался, топчась возле камня, да сжимал и разжимал кулаки. Будто когти втягивал и выпускал. Может, он знал того леопарда?
Думаю, напрасно Охотник напрашивается на поединок. Хотя... какое мне дело, кто и кому попортит шкуру или свернет шею.
– Ну убил. А поделился бы он со мной, остался бы живым. Мне и нужно-то было немного. Может, я и не стал бы его убивать, но он напал на меня. Вот и пришлось... А тебе-то что до этого?
Даже голос у чужака изменился, и глаза стали как у т'анга, готового убивать. Охотник вздрогнул, будто увидел двух крылатых арусг, и прижался спиной к камню.
– Мне? Ничего. Я так...
– Интересуешься, значит? Тогда и мне интересно, сколько мы пройдем до следующего привала. Все, хватит отдыхать! Подъем!
Не похоже, чтобы чужак страдал от жары. Может, его племя живет в землях, похожих на эту? И охотится на черно-желтых леопардов? У которых лапа не меньше, чем у Адри. Или у меня. Только драться с чужаком мне совсем не хочется. Это не он, а Охотник не дал нам отдохнуть. Вот и придется теперь идти и думать о шрамах на боку чужака. Шрамы у него старые, давно зажившие, а его память твердит, что леопарда он убил только вчера. И эти воспоминания почему-то злят чужака.
29
Симорли. Воин из клана Котов
Ипша! На камне был Ипша!
Другие тоже подошли, остановились возле моего наставника и стали смотреть на камень. А с камня на нас скалился Ипша. Как живой. Будто страшным колдовством его закрыли внутри камня. Давно. Очень давно. Но камень постарел, растрескался. Скоро он не сможет удерживать пленника. И тогда Ипша вырвется на волю. Будет ли он искать тех, кто его пленил, или станет убивать всех чужих, что встретятся на пути?
Я хотел спросить наставника, но рядом было много ушей и глаз, которым не надо знать, о чем мы говорим.
Потом старший Медведь сказал, что на камне что-то написано. Уверенно сказал, будто видел надпись или похожий камень.
– Написано, – подтвердил мой наставник.
Он тоже видел то, чего я не замечал. Может, и я когда-нибудь научусь замечать невидимое для других?
Наставник присел, провел рукой по мелким трещинам на камне; больше всего их было внизу, над самым песком.
– Здесь написано: «На этой земле живут Ипши. Ты стоишь на границе, путник. Подумай, прежде чем ступить за нее. Выбери другой путь, если тебе нужна твоя жизнь. Или ступай прямо, если...»
Наставник разогнулся, отряхнул руки.
– Вот и все, – сказал он и подошел к нам.
– Все? – не поверила Зовущая.
Будто любимое дело моего наставника – это обманывать т'ангай.
– Там еще что-то есть, – наставник словно бы не заметил оскорбления, – только затерто так, что не прочитаешь.
– Наверное, ветер испортил след, – отозвался вдруг Охотник.
А Зовущая фыркнула. Мне тоже стало смешно. Разве след может жить дольше, чем надпись на камне?
– Не понимаю, зачем Ипши поставили этот камень? И предупреждение это глупое. Все знали, что к Ипшам лучше не соваться. А теперь их и нет. Почти. – Зовущая посмотрела на лежащую Ипшу и отвернулась. Та притворялась спящей. – Глупый камень, и зачем мы возле него стоим?
От голоса Зовущей мне хотелось куда-то бежать, что-то делать. Не знаю куда, не знаю что... Никогда еще голоса т'ангай не действовали на меня так.
– Этот камень поставили Хранители. Очень давно, – сказал наставник, и я сразу поверил ему.
А кто еще, кроме Хранителей, мог сделать такое?
– Предупреждение тоже они сделали, – добавил старый Медведь.
Говорил он не так уверенно, как мой наставник. Воин скорее догадался, чем истинно знал.
Наверное, наставник подумал так же. Он внимательно посмотрел на Медведя. Тот опустил голову, слегка сгорбился.
– Я уже видел такие надписи, – пророкотал он, будто оправдываясь. – У нас в горах.
Наверное, мне показалось. С чего бы Медведю оправдываться?
– И у нас тоже есть такой камень, – неожиданно сказал Охотник. – Только он черный. И на нем Кугар нацарапан. И трещины внизу похожи на эти.
– А что на камне написано? – заинтересовался наставник.
Но Охотник почему-то не ответил. Он только сжимал и разжимал пальцы. Жаль, что у Кугара нет сейчас хвоста; не поймешь, злится Охотник или просто так молчит.
– Не помнишь? – спросил наставник.
– Я не воин и не чарутти! Мое дело – читать следы и охотиться. А всякими... – т'анг вдруг замолчал, покосился на Медведей, на моего наставника и сказал уже совсем тихо: – ...другими делами занимаются другие.
Медведь смотрел на Охотника так, будто хотел узнать, какой тот на вкус, но увидел, что мой наставник следит за ним, и извинился. Пальцами. Перед наставником, не перед Кугаром, тот и не заметил ничего.
