«Твой мир еще более странный, чем мой».
Иногда я забываю о Хранителе, и появление невидимого собеседника оказывается для меня не самым приятным сюрпризом.
«Доброй ночи, Хранитель! – Я постарался вложить в свою мысль всю “радость” от общения с ним. – Или уже доброе утро? Ты очень вовремя. Я тут раздумываю, как бы открыть одну хитрую дверцу...»
«Неужели? И какая “дверца” тебя интересует: та, что в земле, или та, что между ног т'ангайи? – Его вопрос, как зеркало, отразил мой же собственный сарказм. – Мечтать, конечно, не вредно, но, Крис, выбери другое время и место. Да и объект мечтаний постарайся заменить, если надумаешь реализовать свои фантазии. Самки этого народа не самые нежные и безопасные партнерши. В момент страсти они легко меняют человеческую форму на звериную, и наоборот. С таким же успехом ты мог бы домогаться львицы или тигрицы из своего мира. И с теми же последствиями».
«А если домогаться будут меня?»
Спросил я это в шутку, но ответ Хранителя отдавал тревожным холодком:
«Тогда, как говорят в твоем мире, расслабься и получай удовольствие. Может, и живым останешься. И не вздумай отказаться!»
«Спасибо за совет, – мысленно процедил я сквозь зубы. – С ума сойти, как ты заботишься о моей безопасности!»
«Приходится, – думаю, будь у Хранителя свое тело, он бы пожал плечами. – Если ты повредишь это тело, мне срочно придется искать замену. А рядом нет ничего достойного внимания. Довольствоваться же отбросами мне не хочется».
«Скажите, пожалуйста, какие мы переборчивые! Значит, тело этого черного для тебя отбросы? Рыжего парнишку не предлагаю – не тот калибр. А вот заиметь такое тело, как у Мерантоса, мечтает половина мужиков моего мира. Думаю, и многие женщины не отказались бы получить его во временное пользование».
«У них дурной вкус, – уверенно заявил Хранитель. – Но это уже их проблемы. Я же предпочитаю что-то менее громоздкое и волосатое. А еще это тело должно быть лучше твоего. В крайнем случае, не хуже».
«Иначе на обмен ты не согласен?»
«Ни в коем случае! Мне и здесь неплохо. Есть время подумать... Правда, приходится иногда слушать твои бредовые мысли. К счастью, это бывает не часто».
«Ты имеешь в виду бред? Конечно, я иногда увлекаюсь...»
«Я имел в виду мысли, – уточнил Хранитель с изрядной долей злорадства. – Они весьма редкие гости в твоей голове. В другое время там бродят инстинкты или гуляет ветер. Даже не знаю, что лучше...»
«Спасибо на добром слове. Ты умеешь сказать приятное собеседнику. А знаешь, ты ведь меняешься. И не в лучшую сторону».
«На меня плохо влияет общение с тобой».
«Кто бы говорил! – Мое возмущение было почти искренним. – Это ты плохо влияешь на меня! Стою я тут, выслушиваю какие-то гадости, а мне ведь делом надо заниматься».
«Вот-вот. Давно пора. Пока тебе не поджарили что-нибудь».
«Кстати, кто-то обещался показать мне третье солнце», – припомнились мне слова Хранителя.
«Вот и посмотришь на него из убежища. Это и приятнее, и для здоровья не так вредно».
«Ну и как я попаду в это убежище? Поднять плиту вряд ли...»
«А поднимать не надо. Здесь такой же замок, как у колодцев. Тот же принцип...»
«Не надо принцип! Скажи только, на что нажимать...» – повторил я слова сержанта.
«...и с какой стороны стоять», – усмехнулся Хранитель.
Похоже, моя память для него давно уже не тайна за семью печатями.
Уточнение «где стоять» оказалось не пустыми словами.
Плита раскололась посредине, и обе части беззвучно поднялись и раскрылись, как страницы толстенного фолианта, вмяв в песок попавшие под них камни. Не хотел бы я оказаться под одной из таких «страничек».
Вход в убежище располагался у подножия невысокого холма. Сама плита – или ее лучше назвать воротами? – установлена так, чтобы удачно вписываться в холм, не нарушая его очертаний, и чтобы песок не мог полностью засыпать ее. Если бы не камни, он и удержаться на плите не смог бы – ночи в пустыне ветреные.
Убежище напоминало бункер, способный выдержать бомбовый удар, а толщина плиты выдержала бы и прямое попадание. Широкие удобные ступени вели вниз, слева вместо ступеней была наклонная дорожка, по которой мог бы спуститься грузовик.
«Или караван с вьючными животными и повозками. – Мысленный голос мог принадлежать усталому и разочарованному в жизни старику. – Похоже, этим убежищем не пользовались уже пару эроллов. И Дорогой тоже. Все приходит в запустение. Видеть, как рушится мир...»
Что я мог сказать в ответ? Когда наш дом сровняли с землей, чтобы построить автостоянку, мне тоже было горько. Тогда дом был для меня целым миром, а гибель всего мира для семилетнего мальчишки – не слабое событие. Все равно что смерть жены и сына для тридцатилетнего мужчины. Совсем не то, о чем бы я хотел часто вспоминать или пережить еще раз.
«Тогда ты понимаешь, – прошелестел голос Хранителя. – Это не то же самое, но немного похоже».
«Сколько тебе лет?» – зачем-то спросил я.
Мне вдруг показалось, что со мной разговаривает невероятно древнее существо.
«Я давно пришел в этот мир. Помню почти сотню эроллов. Но это совсем немного для моей расы».
«Больше двух тысяч лет! – быстро прикинул я. – И это немного?!»
«Немного», – повторил Хранитель.
«Сколько же вы живете?»
«Раз в пять-шесть больше, чем я прожил. Если не погибаем раньше».
«С ума сойти!»
У меня в голове плохо укладывались такие цифры. Они лучше смотрятся на чеке, чем в графе «возраст».
«Не надо, Крис. Делить тело с сумасшедшим очень утомительно».
«А ты уже пробовал?»
«Принцип перемещения в другое тело достаточно прост. Обычно это тело уже оставалось без хозяина, но пару раз случались небольшие просчеты».
«Как со мной?» – мне потребовалось уточнение.
«Да. Только у прежних моих соседей психика оказалась послабее».
«Так ты и правда делил тело с настоящим психом?!» – Я с трудом верил тому, что узнал.
«Да. Но тогда я в любое время мог вернуться в свое тело».
«А вы здорово развлекались, ребята! И куда, интересно, смотрели защитники домашних животных или общество помощи развивающимся народам?»
«О чем ты говоришь?»
Меня позабавило изумление Хранителя.
«Так, ни о чем. Не обращай внимания. Кажется, я потихоньку схожу с ума».
«Тебе лучше спуститься в убежище».
«И закрыть за собой дверь», – вдруг засмеялся я.
