Я знаю, что там должен быть Город, но вместо него вижу узор из спутанных ярких нитей: синих, зеленых, желтых, оранжевых, красных, фиолетовых. Узор часто меняется, не остается долго прежним: то растягивается в ширину и становится плоским, как вышивка мастеров нити, то становится глубоким, будто вырезан на камне. Нити шевелятся, извиваются... Нити сплетаются в узлы и узоры. На них больно смотреть, но и не смотреть не получается. И все это разноцветное безумие творится в оглушительной тишине и в обжигающе холодной темноте. Яркие, очень яркие краски! От них болят глаза. Нужно закрыть их...
Темнота.
Шаги. Справа.
За спиной тоже шаги.
Удар томта.
Дыхание. Ровное... спокойное...
Холм. Зеленый. Это не песок! Из тела холма появляются короткие зеленые пальцы. На каждом пальце тонкие желтоватые когти-крючки. Среди пальцев появляется что-то еще: светлое, острое, как копье, оно пробивает себе путь наверх, раздвигая в стороны когти-крючки. Вот оно стало выше пальцев с когтями... в два, в три раза выше. Копье светлеет и растет, трескается на верхушке. Трещин все больше, они ползут от верхушки до середины копья, и... открывается цветок! Огромный прекрасный цветок. Светло-желтый, как солнце в середине дня. Лепестки блестят, так же песок блестит под белой луной. Смотреть на цветок хочется еще и еще. Это чудо жизни. Это как рождение детеныша.
Но долго смотреть на цветок я не смогла. Он исчез. Исчез и зеленый холм. Он превратился в овал.
Черный овал.
Маска.
На черной маске ярко-белым и ярко-красным нарисован рот. Красные полные губы чуть приоткрыты, а между ними полоска белых зубов. Но вот рот широко открывается и проглатывает крошечную фигурку Ипши.
Наставник! Нет!..
Чей-то испуганный вопль – губы складываются в удовлетворенную улыбку. Не сразу узнаю свой голос. Зачем я кричала, не ведаю. Ушедший из мира живых редко возвращается. Только чарутти может его вернуть. Ненадолго. А я не чарутти. У меня не получится.
«Вперед!»
Слышу приказ наставника и радостно спешу на всех четырех. Скорее, еще быстрее! Губы все ближе. Размыкаются... И я вдруг понимаю, что губы не в краске, а в крови. Мне стало страшно, захотелось остановиться, но меня несет, будто в спину дует сильный ветер.
«Вперед!» – приказывает наставник.
Бегу. Выкладываюсь в отчаянном прыжке и...
Зубы сомкнулись, не задев мои задние лапы.
Я успела. Моя кровь не окрасила губы Стража, что перекусил многих неосторожных и нерешительных.
Это наставник поделился со мной воспоминаниями, и я увидела неосторожного и даже узнала его – один из старших учеников.
А впереди появился бело-голубой овал.
Еще одна маска.
Полоса сверху вниз – обозначила нос. Маска приближается, полоса становится выпуклой, дает тени. Выше носа появились еще две черты – будущие глаза.
«Скорее, пока они не открылись!»
Спешу! Пластаюсь в прыжках! Лапы скользят, теряют опору. Краем глаза замечаю, как дрогнули веки...
Прыжок! Отчаянный и невозможный. Как от ямы живущего-в-песке.
Холод.
Лапы подгибаются. Ледяные зубы вцепились в кончик хвоста...
Прыжок!
...не удержали.
Я свободна.
Хочется остановиться и посмотреть, от чего я убегала.
«Не оборачивайся! Вперед!»
Не оборачиваюсь.
Передо мной простор, светло-оранжевое поле. На поле растет низкая трава. Кустики желто-оранжевой травы с колосками, похожими на язычки огня. Ветер колышет их, и они легко сминаются под лапами, гладят мое брюхо. Тепло и приятно. Бегу дальше. Трава становится выше. Трогает за плечи, тянется к глазам...
Огонь!
Это поле огня, и каждая травинка – это язык пламени!
Я хочу остановиться, повернуть...
«Вперед!»
Приказ наставника хлестнул испуганную Ипшу внутри меня, обжег сильнее, чем огненная трава.
И я побежала. Уже на двух.
Быстрее!
Огонь поднимается.
...от колена и выше...
Быстрее!!
...подбирается к груди.
Еще быстрее!!!
...тянется к плечам.
Вперед!
...плещется у горла.
«Беги! Не дыши!»
Бегу, сжав зубы, а где-то впереди мелькает фигура наставника.
...огонь почти у глаз.
Закрываю их и бегу. Бегу!..
Прохлада.
Тишина.
Огонь что-то пел, но понимаю я это, когда остаюсь далеко от него.
КРИК. Справа от меня.
Удар томта.
Еще и еще раз.
Частые удары. Сердца? Томта?
А впереди уже что-то белело. Это была женщина в просторном длинном одеянии, каких не носят т'ангайи. Женщина танцевала, медленно и плавно шла по кругу, раскинув руки в широких рукавах. А еще она поворачивалась вокруг себя. Похоже, плясунья не касалась ногами земли.
Я была почти рядом с ней, когда плясунья остановилась, а потом начала кружиться в другую сторону. Ее длинные волосы летали, закрывая лицо, а мне так хотелось увидеть его!
Плясунья исчезла.
И опять замелькал узор из цветных спутанных нитей. Но был он уже не такой яркий и занимал не все пространство, а только часть. Большую часть слева. А правая часть оставалась пустой. Без рисунков. Гладкая желтовато-серая поверхность. Между узором и пустотой вытянулась широкая светлая лента.
Мне было интересно, что же это такое, и я мыслями потянулась к наставнику.
«Это так ты видишь город, канал и незастроенное место за каналом. Я тоже так видел все в первый раз».
Каким наставник стал видеть город, я так и не узнала.
Не успела.
«Пора возвращаться», – позвал наставник.
Но возвращаться мне не хотелось. Что-то манило меня, притягивало, и я начала спускаться. Город обещал мне силу, звал меня, и я пошла на зов.
«Нет! Тебе рано! Назад!»
И в глазах сразу потемнело от мысленного крика наставника.
Темно.
Удары томта. Частые...
Шаги. Сдавленный кашель.
Темно. Спираль лестницы пронизывает темноту. Узкая красно-оранжевая лестница. Узкие треугольные ступени. Нога едва помещается на ней.
