Короче, грозу мы пережили. И мясцом жареным затарились. Но тащить и его, и свои пожитки пришлось на себе. А последним недобитым шорном Крант подкормился. Никто не возражал.
Имундо грозу пережил. Уцелел он и под лавиной. Малек, конечно, нашел того дурика, что камни нам на голову спустил, но пятеро охранников и мой шалаш так в пропасти и остались. Случилось это день на шестой или седьмой, когда главным в группе вроде как я значился, но решал все проводник: куда идем, где останавливаемся, когда и чего едим. Костер мы не каждую ночь разводили.
Как грелись?
Или не надо о грустном?..
Лишенного Имени в отряде не замечали. Мол, увязалась зверушка за караваном. Слишком мелкая, чтобы опасаться, и слишком вонючая, чтобы съесть ее. Самое странное, бывший стрелок с этим смирился. Словно действительно стал зверушкой. Если не снаружи, то изнутри точно. И ни разу не изменился за эти дни! Его соплеменники менялись. Шерстью обрастали, на четырех бегали, а по ночам в один клубок сбивались и спали так. И Малек изменялся, когда шел на охоту. А Имундо… будто бы разучился.
Я с ним иногда разговариваю. И тогда он отвечает так, словно не сразу речь человеческую вспоминает. И говорит в основном «да» или «нет».
И боится, блин, как он меня боится! Но далеко не отходит. Не знаю уж почему.
Странно мне, что человека в такое превратить можно.
Лучше б его убили.
Интересно, это мысли Многодоброго или Лехи Серого, бывшего черного хирурга?..
Ну вот, первый раз за восемь дней взялся за писчую палочку, и такой ерунды написал. Начал за здравие, а закончил полной фигней.
Но не выдирать же кусок из середины свитка?
Ладно, все равно, кроме меня, никто это читать не станет…
18
Кто сказал, что камни не умеют бояться? Умеют они, и еще как! Вот только самому надо камни эти увидеть, страх их почувствовать, тогда и поверишь. То, что живые они, это я слышал, а сегодня вот лично убедился.
Только вчера я прошел «полосу препятствий». Удивил и себя, и проводника. Утром он спросил, позволю ли я идти ему первым или пожелаю, чтобы он глотал пыль за отрядом.
«Проводник должен вести, – ответил я ему. – И не туда, где имеется дорога, а в ту сторону, куда мне надобно. И чем лучше он сделает работу, тем быстрее мы разбежимся».
Мужик понял, проникся и обещался сделать все возможное.
Но чего стоят любые обещания, я убедился еще до вечера.
Вчера я говорил себе, что ни за какие деньги в этой жизни не подойду к краю пропасти! А уже через полдня я заглядываю в другую пропасть и заявляю, что мне надобно вниз, и очень быстро. Никаких объяснений я не слышу и не воспринимаю. Гора, к которой я шел все эти дни, мне больше и на фиг не нужна. А вот спуститься на дно каньона мне приспичило, что называется, до зарезу. И если не найдется нормальный спуск, то «резня» начнется прямо здесь и сейчас. И совсем не с моей глотки.
Я так вдохновил всех своей речью, что спуск мне нашли. И довольно быстро. Еще до вечера я оказался среди мертвых и живых камней старого города. Но что это за город и кто разрушил его, проводник не знал. Он вообще не бывал в этих краях.
«Когда идешь в обход, то некоторые места приходится обходить».
И еще: там, где обитают ми-ту, никаких изысканий не проводилось и проводиться не будет. Ну не любит это племя чужих и любопытных.
Такую вот отмазку придумал проводник.
Ладно, не очень-то и хотелось. Сам все узнаю. Камни расскажут. Только надо уметь слушать.
Вот если бы они еще так не боялись!
Трудно чего-то разобрать, когда у рассказчика стучат зубы. Хотя зубастый и болтливый камень звучит, наверное, забавно.
«Живые» и «мертвые» камни – это смешно. Да только смеяться среди древних руин мне не хотелось. Но и жалеть давно погибших – тоже как-то… Слишком уж давно это произошло. За несколько веков до «нашей эры», по земным меркам, понятное дело. А с такого расстояния… «птичку», конечно, жалко, но слез и обещаний «настигнуть и отомстить» уже нет.
Как нет и тех, кто убивал камни этого города.
Кстати, работу свою они сделали халтурно. Уж если хотели стереть место с лица планеты и даже память о нем уничтожить, то и камни надо было уничтожать! А то дома и памятники разрушили, а обломки оставили.
Все надо было сжигать!
Землю, на которой стоял город, места и окрестности, где бывали его жители, даже Дорогу.
Если уж жечь, то все! И до скального основания.
А так это место по-прежнему живет. Страхом. Болью. Древней ненавистью. И памятью.
Интересное место.
Вкусное.
И здесь по-прежнему умирают и убивают.
Несколько дней назад, не доходя до этого места, погиб большой караван. А потом, уже в самом городе, провели роскошное жертвоприношение. Стоны и крики жертв все еще мерещатся среди камней. Вряд ли остальные двуногие слышат их, но им здесь очень не нравится. Очень! И они спорят о чем-то… с кем-то… кажется, даже со мной.
А меня больше всего тянет остаться здесь. Наедине с этим местом. Сделать его своим… пустить корни. Выпить по капле его силу. Добраться до ранних пластов памяти. Когда город был в расцвете красоты и могущества. Когда его еще не было. Когда сами эти скалы были юными, новорожденными камнями, горячими от подземного жара…
Меня опять зовут. Долю, настойчиво. Нет, не меня, а кого-то за мной. Или во мне. Это отвлекает, мешает слушать шепот камней.
– … Нутер!
– Ну чего тебе, Крант?
Нортор смотрит на меня так, будто два часа пытался до меня дозвониться, а я, кретин, устроил себе секс по телефону и думать обо всем забыл.
– Хватит пялиться, Крант, говори!
Сказал.
Оберегатель, оказывается, немного обеспокоен моим состоянием, окружающей средой и настроением наших попутчиков. А проще говоря: Лёха, куда ты нас привел, место совсем хреновое, драпать надо, срочно!
Обычно я внимательнее отношусь к таким предупреждениям. А тут слушаю нортора вполуха и одновременно прислушиваюсь еще к кому-то. Кто весьма оригинально комментирует и слова моего оберегателя, и состояние охранной команды, и вид на ближайшие окрестности.
Кстати, тут я с Крантом не согласен. Место мне понравилось. А следы недавнего побоища и живописно разложенные трупы вполне вписываются в пейзаж. Они так же уместны здесь, как крутая тачка рядом с красивой девахой.
Не знаю, почему всем остальным здесь не по душе. Убитых испугались? Да что они, мертвецов до сегодняшнего дня не видели?.. Или здесь запрещено вскрывать людей? Прям как на Земле в Средние века. Понятно тогда, почему мой эскорт так вибрирует. И мечтает быстрее убраться из операционной под открытым небом. Кстати, среди моих прежних знакомых тоже хватало неврастеников. То запах им в морге не такой, то в обморок хлопаются от вида крови. И здоровые мужики при том. Вот бабы реже крови пугаются. Почему-то. Может, все дело в привычке? Жаль, нет здесь ни одной бабы. Живой. И моя свита пребывает в состоянии, близком к панике. Неожиданный громкий звук, даже самое банальное «бу!» – и они побегут. Топча упавших, «бросая оружие и обозы».
