– Вы чего, с ума сошли, оба-двое?
Малек опустил голову. Нортор убрал от меня руки. Вот кто удержал меня на средине улицы.
– Прости, господин.
Крант извиняться не стал. Только подошел к забору и остановился под «моей» веткой.
– Смотри, нутер.
Я взглянул.
Медленно, очень медленно, Крант стал поднимать руку. Он почти выпрямил ее, когда из листьев показалась узкая буро-зеленая морда. Открылась зубастая пасть, задергался тонкий язык.
– Это страж, – шепнул Малек. – Защита от чужих.
– Это тоже защита, – сказал нортор и стал чуть ближе к забору. – Видишь?
– Нет.
Какой-то скрип и шелест я слышал, но что бы это значило, не понял.
– Господин, ты не туда смотришь. Плащ…
Тогда и я увидел. Там, где ткань коснулась забора, из него высунулись шипы. Не очень длинные. С ладонь. Крант согнул шип пальцем, отпустил. Тот гибко выпрямился.
– Хороший заборчик. Прям мечта йога.
Оберегатель услышал мое бормотание. Отцепился от «хорошего заборчика», стал слева от меня. Малек пристроился справа и на шаг впереди.
Ну понятно, приказа «идти первым» я не отменял.
– Нутер, если твой друг хочет такую защиту…
– Какой друг?
– Йо-Га… – осторожно, будто слово могло укусить, сказал Крант.
– Я пошутил. Забудь.
– Как пожелаешь, нутер.
Несколько минут мы поднимались молча. Не такой уж крутой подъем, но болтать почему-то не хотелось. Пустая улица, живые, колючие заборы и ни одного прохожего, кроме нас. Только где-то впереди и слева слышно трещотку паланкидера.
Значит, здесь все-таки есть люди. Живут, принимают гостей. А от незваных отгородились непролазными зарослями. По всему выходит, не дураки в этом районе живут.
Малек внезапно дернулся, потом обернулся ко мне. С улыбкой на физиономии и «гранатой» в руке.
– Это тебе, господин, – протянул он «подарочек».
– Спасибо. – Я посмотрел на буро-зеленое яйцо. Брать почему-то не хотелось. – Жуй сначала ты.
Малек быстро кивнул, потом «хрясть!» – разломил плод. Нутро оказалось спело-арбузное, с белой косточкой. И пахло от него фруктовым коктейлем.
Пацан сунул половинку в рот, зажмурился от удовольствия. Так с закрытыми глазами он и жевал. На морде у него появилось столько блаженства, что я не выдержал.
– Ладно, Малек, уболтал. Половину я, пожалуй, попробую.
Он вздрогнул, открыл глаза и… второй кусок плода шлепнулся мне под ноги.
– Прости, господин. Я тебе еще поймаю.
А сам бледный, испуганный и голос дрожит.
– Ладно, иди, лови.
И он пошел.
Я остался на месте. Смотрел, как ящерка спускается по забору, бежит по улице, ест сочную мякоть, грызет косточку.
– Крант, чего это с ним?
Малек шел так, будто ждал выстрела в спину.
– Ты приказал, он услышал и делает.
– Блин, кажется, я чего-то не то приказал.
Нортор посмотрел на уходящего пацана, потом на меня и… ничего не ответил.
– Говори, Крант. Я знаю, ты оберегатель, а не советчик. Но мне надо знать, чего такого я ляпнул. Здесь не принято делить десерт? Или хозяину нельзя доедать за слугой? Или мне нельзя этого есть? Говори!
Крант вздохнул. Обычно он дышит так тихо, что и не слышно. Словно он совсем не дышит. А тут…
– Нутер, я… скажу. Если ты прикажешь мне.
И мне вдруг стало страшно. И холодно. Как в горах перед рассветом.
– Крант, я не буду приказывать. Если это такая большая тайна, то и хрен с ней. Не можешь ничего сказать, не говори. А если можешь, ну хоть чего-нибудь… то не молчи. Прошу тебя, Крант.
Ящерка доела и побежала к забору. Нас она совсем не боялась. Или в упор не замечала.
– Хозяин ест после слуги. Редко. Если ему это очень нужно.
Я молча ждал продолжения. Потемнело. Опять солнце спряталось за облако. Крант тоже посмотрел наверх. Потом спросил. Едва слышно:
– Нутер, тебе это очень нужно? Ты без этого не сможешь?..
Я пожал плечами. Нортор замолчал и приступил к работе. Нацепил на лицо сонно-пофигистское выражение. Типа «служим, защищаем, на работе не болтаем». А я смотрел, как Малек возвращается, и думал. Не так уж много я почерпнул из Крантовой болтовни. И еще меньше понял. Но одно я точно знал: это мне не нужно. Без этого я смогу обойтись. Не знаю, правда, без чего.
Пацан подошел, разломил фрукт, стал жевать половину. Словно кусок земли в рот запихнул. Или поаловой лепешки. Вторую половину «гранаты» протянул мне. Молча.
– Не-а. Жри сам. А мне целую принесешь. Я распробовать хочу.
И опять сочно-красный кусок шлепнулся на плиты. Объестся сегодня ящерка.
На лице моего «кормильца» появилось недоверие, потом удивление, а потом такая радость полыхнула, что он, кажется, засветился изнутри.
Или это туча убралась на фиг от солнца?..
– Господин, я тебе два принесу! Или три!!
И убежал. Земли он едва касался.
– Крант, у него не будет проблем с этими… бирками? Или как их там?
– Биста на дереве принадлежит хозяину. На земле – грязеедам. А между веткой и землей тому, кто сможет взять.
– Спасибо, Крант. Надеюсь, у тебя из-за этого не будет проблем. Все-таки ты сберегатель, а не советчик.
– Да, нутер, я сберегатель. И… я думаю, что три биста для тебя много. То, что хорошо для ипши…
Крант оказался прав. Третий биста был лишним.
Чего я творил потом, точно не помню. Забылось как сон после внезапной побудки. Помню, Малек и Крант были в этом сне. А вот все остальное…
Крант в основном молчит как рыба об лед, а Малек болтает такое, что я боюсь ему верить. Конечно, ему обманывать меня вроде бы незачем. Но чуть-чуть приукрасить действительность… чтобы стало смешнее… Вот только мне почему-то совсем невесело.
Кажется, я хотел стать Величайшим Йо-Гой и требовал особую лежанку. С шурупами. А где ее взять, не сказал. Потом вроде бы обнимался со всеми заборами на улице, а они боялись меня колоть. Только один, самый первый, посмел кольнуть меня. Тогда я проклял его, и забор почернел.
– Пятно, – буркнул Крант.
Еще мне вдруг потребовался паланкин, и я призвал его громким голосом.
А вот это я смутно помню. Кажется, в паланкине этом кто-то был, и я предложил ему потесниться. Или убираться на фиг. Ходить – полезно для здоровья.
