Этот дедушка, «божий одуванчик», похоже, впал в последнюю стадию маразма. Решил на старости лет пылью дальних дорог подышать. Путешествовать ему, видишь ли, приспичило. С нашим караваном. Ну ладно сам бы пылью дышал, так он еще внучку-малолетку прихватил. (Или кто там она ему?) Первоидущий не возражал. И не отговаривал. А кто в здравом уме станет спорить с таким дедушкой?
Ну может, я бы и смог отговорить старика, если б увидел его перед отходом. Не случилось!
Едва вышли из города, меня на сон растащило. Прям гляделки не глядят и голова на шее не держится. Будь я на работе, умостил бы морду на стол и часок покемарил. А сон в седле – не сон, а сплошное извращение. И выспаться не получается, и проснуться – никак. Так и промучился до вечера. Останавливаться на обед Первоидущий в тот день не стал. У колодца и так не протолкнуться было. Два каравана там собрались. Тот, что перед нами из города вышел, и другой, что в город только направлялся. И двое Первоидущих спорили, кому ждать, а кому воду брать. Потом бега решили устроить. Типа чей вожак быстрее, те поалы и пьют первыми.
Когда мы подошли, у колодца только дистанцию отмеряли. Ждать, чем все закончится, наш Первоидущий не стал. Сказал, что ему неинтересно. И что его поалы потерпят до следующего колодца. Все равно в этом воды на всех не хватит.
Так из вторых мы стали первыми.
И в ближайший же вечер я увидел у костра старика-прорицателя.
Ну кивнул (знакомы вроде как) и мимо почти прошел, когда девчонку возле деда заметил. Вот тогда я и не выдержал. Присел возле костра, за жизнь говорить стал. Любопытно мне было, чего это старикану на месте не сиделось. В его возрасте о дальних дорогах уже не думают. Дочапал от койки до сортира, вернулся обратно… даже такое путешествие не всем по силам, а тут… Вот загнется дед в дороге, с малявкой его чего будет?
Почему-то никого, кроме меня, это не колыхало. Даже деда с малявкой.
Блин, да я что, заместителем – как ее? – матери Агнессы, кажется, или Терезы здесь заделался?!
Старик, кстати, тоже себе заместителя готовит. Заместительницу. И в этом путешествии он ей тренировки на местности решил устроить. Мол, давно собирался, да времени никак не находилось. А всему, чему научить можно, уже научил. Огонь в городе разжечь не трудно, но не так он горит, как у Дороги. И вода возле Дороги другая, и песок, и облака.
Ну это мне понятно. Вот только не на пикник мы вышли – день-два, а там обратно. До Храма топать и топать. И вряд ли караван повернет назад, если деду резко поплохеет. Колдун у нас главный заказчик, не дед.
Чем дольше я говорил, тем шире старик улыбался. А когда я заткнулся, он меня на ужин пригласил. Наверно, в благодарность за заботу.
На следующий вечер дед к моему шатру притопал. И малявку с собой привел. Типа сегодня, Лёха, твоя очередь нас кормить. А у меня на ужин только кровяная колбаса. Крант расстарался. Ну дед смотрел на нее, смотрел, потом решился – попробовал. Сначала маленький кусочек, потом больше, потом… пришлось, короче, свою порцию ему отдать. Не Кранта же мне обделять? Он-то мужик терпеливый: и солнце ему нипочем, и голод, и злых людей он не боится, но… лично мне спится намного спокойнее, когда сберегатель у меня хорошо накормлен.
Ну я, понятно, голодным не остался. Малек за гостями сбегал: за Марлой, за Первоидущим, а Меченый и колдун сами на огонек заглянули. И кой-чего пожевать принесли. Не принято здесь с пустыми руками в гости ходить. Так нежданно-негаданно вместо рядового ужина реальное отмечалово получилось. С шашлыками, тостами и анекдотами. А когда мне фейерверка захотелось, Асс устроил такую иллюминацию, наверно, и в городе видно было. Так я вместо «спасибо» рыжему свой второй шашлык отдал. Дескать кушай, дорогой, большим, сильным и красивым вырастешь. Асс сначала обиделся, а потом, кусок за куском, весь и умял. Еще и добавки попросил. Думаю, третий шашлык был для него лишним. Колдун два дня потом свой походный усул занимал. Кажется, даже спал в нем. А мы по старинке, за кустами и камнями. Не спали, понятное дело!
Вот после того, второго, вечера старик и начал сказки рассказывать. По просьбе слушателей. Не знаю, почему все, чего он рассказывал, здесь песнями зовется. Ни музыки, ни самого пения не было. Был только рассказ о том… нет, десяток рассказов, и все… как бы это сказать?.. на один мотив, что ли. И во всех дело происходило до войны Мостов и Башен. Задолго.
Расклад получался такой, что племени, клану или стае надо было уходить. И так далеко, чтоб даже «любимые» соседи не нашли. И вождь, карс или вожак шли пошептаться с местным мудрецом. Ну а этот шибко мудрый шел уже к Хранителю Моста. Потому как никто, кроме Хранителя, вопросом такой эвакуации не занимался.
О чем мудрый говорил с Хранителем, чем платил за услугу, – об этом песня умалчивает. Но в особый день или ночь все племя, клан или стая топали с вещами на выход – к ближайшему Мосту. Моста из песни не выкинешь: что было, то было. Обычный вроде мост, хожено-эзжено по нему не счесть, но стоило ступить на него Хранителю, приводил он уже не на другой берег реки или ущелья, а в совсем незнакомые земли. И под незнакомое небо.
В конце каждой песни упоминалось, что проводник на прощание давал совет, как жить-обитать на новом месте. И не возвращался проверить, следуют его указаниям или давно положили на них. Только к ипшам Хранители заглядывали больше одного раза. Учили их чему-то тайному и строго хранимому. Может, из-за этого ипш и выбили после Войны. Почти всех.
После разговора об ипшах сидящие у костра подобрались как-то, заерзали. Вроде бы неприличное чего-то старик ляпнул, о чем давно забыть уговорились. Особо мнительные и впечатлительные ушли не прощаясь. Остальные тоже скоро удалились. Но сначала спасибо сказали. Старику за песню, мне – за тепло костра. Раньше обычного разошлись. До Санута еще полно времени.
– Что-то устал я сегодня, – вздохнул прорицатель. – Говорю такое, о чем и думать не надо бы. Прости, Многодобрый, мой глупый язык. И все остальные меня простите.
А всех остальных у костра оставались только Крант, Малек и девчонка.
– Я никого не хотел обидеть. Воссоздателем клянусь!
– Кем?! – не врубился я.
– Воссоздателем, – повторил дед и поклонился еще ниже.
Пока я соображал, нет ли у старца проблем с дикцией, пока на Кранта и Малька глазел, дед тихо ушел. Вместе с девчонкой.
– Чего это с ним?
– Он обидел тебя, господин.
– Тем, что про ипш рассказал? Так это…
– Нет.
Малек замолчал. И, похоже, в ближайшее время говорить не собирался. Заставлять его мне не хотелось.
– Крант, может, ты объяснишь?
Нортор неохотно шевельнулся, подбросил в костер несколько поальих лепешек, а сверху горсть семян, что придавали дыму хвойный аромат. Потом дотянулся до кувшина и разлил по чашам красное.
