Я не понял, что сказал мой демон. Я быстро опускался к Спящему Столбу. Так быстро, что пролетел сквозь него.
Я увидел Ролуса и себя самого. Я лежал на подстилке и не шевелился, а молодой сидел возле меня и плакал. Не знаю, почему я видел это сверху и почему так быстро падал.
Скоро мне стало темно и жарко. А моя рука сделалась такой тяжелой, что я не смог поднять ее, чтобы почесать нос.
Я чихнул и открыл глаза. Ролус сидел рядом со мной и всхлипывал.
– Нип! Ты не умер?
– Нет. Дай мне воды.
Я не понял, чему молодой так обрадовался. И не успел спросить, почему он плакал.
Ролус так быстро поднес флягу к моему рту, что вода пролилась мне на грудь. Но я не стал ругать его – я пил!
Когда я поднимался по Поясу Мюрту, я не думал о воде. Когда я шел через туман и равнину, я тоже не хотел пить. А теперь, когда я вернулся под Спящий Столб, я пил и не мог напиться.
Ролус еще сбегал за водой и вторую флягу я тоже выпил.
Скоро вся эта вода выступила через мою кожу – вода была вонючей и липкой.
Мне захотелось помыться, и я приказал принести воды. Ведро воды. Идти сам к Чаше я не мог. Пока Ролус ходил к источнику, я смог сползти с подстилки. Раздевался я с помощью молодого, мылся тоже. Потом Ролус убежал стирать мою рубашку, а я лежал и думал: сколько же мне сезонов, что я такой слабый и вонючий.
…Блин, тут не возраст, а болезнь виновата. Из-за нее любой станет слабым и вонючим.
Далеко, возле самого входа, горел маленький костер. Снаружи было еще темно, но не так, когда ночь только начинается. Скоро придет утро, тогда костер станет больше, и возле него соберутся все попутчики. Они поедят, сядут на поалов и уедут от Спящего Столба. А я останусь – я даже подняться сам не могу. И не хочу этого делать, как и самостоятельно забираться на поала. Я лежу, а камни дрожат и качаются подо мной. Как молодая испуганная поалиха. Как земля, когда в нее били копья демонов. Я тоже дрожу – мне холодно под плащом, а другой рубашки у меня нет.
Я закрыл глаза и опять увидел огненные копья. И караван среди столбов, что дрожали и горели в колдовском огне.
– Нип, Нип, не умирай! У меня никого не осталось, только ты! Не умирай!..
Молодой опять сидел возле меня и плакал. А я не услышал, когда он подошел.
– Замолчи! Ты муж или позор своего отца?
– Нип, ты не умираешь?
– Нет. Я сплю.
– А ты истину говоришь?
Вот ведь глупышок. И плачет, и смеется сразу. Еще и обвиняет меня. Надо бы дать ему по шее, чтобы думал, что и кому говорит, но так не хочется вытаскивать руку из-под плаща. Я никак не могу согреться.
– Нип, караван скоро уйдет. А ты что будешь делать?
– Я останусь.
– Хочешь, я останусь с тобой? Ты только скажи – и я останусь!
Молодой вытер слезы своей качирой и ждал, что я отвечу. Он давно перестал закрывать лицо, когда был рядом со мной.
– А как же кайрыш?
– Нип, она же может выбрать Ситунано. Его ведь для этого и взяли, так?
– Да. Может.
– Тогда я останусь без тебя и без кайрыша.
Я не стал говорить, что скоро он все едино останется без меня. Когда я вспомню, куда мне надо идти, я не возьму молодого с собой. Он очень заметный. Даже в качире. Трудно прятаться, когда плащ снаружи обшит сабирами.
– Ролус, скажи Читающей, пусть подойдет ко мне.
– Когда?
– Как только услышит твои слова.
– А если она не захочет?
– Тогда скажи, что если она не услышит моих слов, то караван сожгут демоны.
– Зачем ты такое говоришь. Нип? Нельзя проклинать Читающую!
– Я не проклинаю. Я только хочу, чтобы она пришла. Иди быстрее, не сиди возле меня!
– Я иду, Нип, иду. А потом я вернусь.
Молодой ушел. Темнота не мешала ему ходить. А мне она не мешала смотреть. Я смотрел, как он идет к костру, и думал, что на все воля Мюрту. Если он пожелает, то Читающая придет ко мне, а не пожелает – и Ролус даже подойти к ней не сможет. Проснется купец или его охранник или еще что-то помешает молодому донести мои слова до проводника. И тогда караван уйдет под копья демонов.
Я закрыл глаза и начал говорить внутри себя. Так, как научила меня мать.
«Я знаю, Мюрту, ты слышишь меня. Ты создал все и всех, и твое дыхание во мне. На все твоя воля и я принимаю ее без жалоб и страха. Я живу, чтобы исполнить волю твою. Я умру, чтобы прийти на зов твой».
Мне стало легко и спокойно, когда я поговорил с Мюрту. Я лежал и ждал, какой знак он мне подаст.
– Нип, не молчи! Открой глаза, скажи, что ты живой!
– Я живой. – Глаза открывать не хотелось. Я сделал, что мог, осталось ждать и принять волю Мюрту. – Ты сказал ей?
– Да.
– Что она ответила?
– Ничего. Она…
«Пусть исполнится воля твоя, Мюрту!»
– …Она пошла за мной.
Я открыл глаза. Возле меня стояла Читающая. В плаще и качире. Стояла и молчала.
– Ролус, дай мне пить и вернись к костру.
– Нип, я не…
– Дай мне воды и уходи! Мои слова не для тебя!
– Я не хочу, чтобы меня сожгли демоны.
Молодой опять плакал. Его руки тряслись, и вода проливалась. Он больше разлил, чем я выпил.
– Нип, не прогоняй меня. Я боюсь.
– Иди, набери еще воды и… оставайся там, пока я не позову.
Молодой быстро закивал:
– Я наберу, Нип. Я буду ждать.
Этот глупышок опять улыбался. Когда он ушел, я сказал Читающей:
– Садись. Я не хочу громко говорить.
Она села рядом и наклонилась ко мне.
– Я расскажу тебе свой сон. Я видел битву демонов. Они бросались огненными копьями и трезубцами. Горы и земля горели под ними. Огненные копья протыкали небо и били в землю. А по земле шел караван. Это был наш караван.
Читающая пошевелилась, и я замолчал. Но она ничего не сказала. Качира мешала увидеть ее лицо. Тогда я опять заговорил:
– До этого сна мне снился другой. В том сне Беззубого убивали, но не я убивал его. Два раза я видел такой сон. Потом Беззубого убил демон. Поверь моему сну – я говорю истину.
Читающая молчала. Но не уходила.
– Если ты не веришь моим словам, то… – Я не стал говорить, что клянусь Именем своим – я не помнил его, – …спроси тогда у демонов. Я знаю, ты можешь сделать это. Спроси! Не ходи под огненные копья! Я не хочу, чтобы ты сгорела!
