– Не троньте их еду, сир, – еще раз крикнул незнакомец, когда его уже тащили прочь.
Брид держала в руке яблоко, но теперь замерла, не откусив. Сидевший рядом с нею мрачный мужчина, Тинне, яростно приказал:
– Ешь!
– Не буду! – Брид встала, прижимая к груди Свирель. – Если вы нас не выслушаете, я отправлю Свирель в небытие, туда, где вы ее никогда не найдете. Я Одна-из-Трех и обладаю необходимой силой.
Только бы они не догадались, что это блеф, подумал Каспар и в то же время улыбнулся. Наконец-то! Вот она, настоящая Брид. Должно быть, это оттого, что здесь нет Талоркана и некому ее смущать.
– Вы пытались обмануть нас, – сказал он громче, чем собирался, – подсунули заколдованную еду. – Каспар схватил стоявшее перед ним блюдо и швырнул через весь стол, так что из перевернутых чаш полилось вино и молоко. – А обещали нам честный суд!
Что за мерзость! Бессмертные с ним играют, дурачатся, как будто его жизнь семена одуванчика, которые можно сдуть просто так… Каспару хотелось домой.
– Если мы вернем вам Свирель Дуйра, отпустите ли вы нас?
– Отчего бы и нет, милый, – мягко ответила Сайлле. – Успокойся и выпей яблочного вина. Я знаю, что оно тебе понравится. Боль пройдет.
Она протянула Каспару сияющий бокал, и тот, ничего уже не боясь, вышиб его у Сайлле из рук.
– Лесничие! – закричал Страйф. – Усмирите это существо! Сайлле, что ты делаешь? Вечно ты всем сочувствуешь, а у нас из-за тебя неприятности. Пора бы научиться не жалеть таких, как он. Они похитители времени, они вне закона. А наше дело – следить, чтобы все подчинялись закону богов. Их надо наказать.
– Но не без суда, – объявил Дуйр. – Все они должны пойти под суд.
Двенадцать членов Высокого Круга принялись спорить между собой, а тринадцатый, Страйф, кричал лесничим:
– Уведите этого раба!
– Ты бесчувственный, – укорила его Сайлле. – Ты не дал им ни малейшей возможности. Это из-за тебя у нас неприятности.
Каспара потащили в ту же сторону, что и человека в котте. На этот раз лесничие не стали пользоваться маги ей и просто силой погнали юношу вниз по винтовой лестнице, в темноту. Появившийся откуда-то Талоркан с факелом в руке не скрывал удовольствия.
– Хорошо, что тебя убрали. Так мне будет проще разговаривать с той прекрасной леди, что тебя презирает.
– Брид меня не презирает, – крикнул ему Каспар, но его уже тянули вниз по ступенькам.
Сперва Каспару показалось, что он слышит журчание воды. Потом понял: ошибся. Это были стоны и плач множества людей, мужчин и женщин, рыдающих в отчаянии, неспособных забыть, неспособных спрятаться от собственных чувств. Каспар вздрогнул. Он оказался в подземельях посмертия. В аду.
Лестница привела в длинный темный коридор, целиком, высеченный в камне. В стенах невысоко над полом виднелись забранные решетками отверстия, и оттуда доносились жалобные крики терзаемых душ. Человеку, что говорил с Каспаром на пиру, было трудно идти, он все время спотыкался и держался за стену, чтобы не упасть. К концу пути бедняга совсем задыхался. Талоркан достал связку ключей, открыл дверцу всего фута в два высотой и в два шириной и пихнул человека туда. Потом запер и погнал Каспара дальше по темному тоннелю.
Глава 14
Дурные предчувствия не давали Каспару покоя. Камень под ногами был горячий, в воздухе пахло горелым жиром. Над жаровнями поднимался густой дым. Юноша закашлялся, на спине и на лбу выступил пот.
Сквозь стоны послышался вопль боли. Страшной боли. Каспар постарался унять дрожь. Он понял, что ждет его впереди.
Языки горевшего в душной темнице пламени лизали ноги людям, подвешенным на цепях за запястья. Одного нанизали на вертел и медленно поворачивали над огнем; его кожа трещала. Другого растянули на дыбе, Каспар никогда прежде не видел такого устройства, но сразу понял, что это. Он встретился с пленником глазами. Лицо человека исказилось от боли: несчастного дернули за вывихнутые из суставов руки и стали жечь огнем. Теперь Каспар понял, чем тут пахло обуглившейся плотью. Темная липкая жидкость, заливавшая пол, была вытопленным человеческим жиром.
К горлу подступил комок, но Каспару удалось вытеснить страх гневом. Он развернулся и ткнул кулаком в красивое лицо Талоркана. Тот легким касанием руки остановил удар и со смехом сказал:
– Слабый смертный, тебе меня не ранить. Вскоре ты узнаешь и научишься уважать мою силу и ту боль, что я могу тебе причинить. Прекрасная дева увидит твои страдания. И будет знать, что лишь ей под силу их прервать, подчинившись мне. Знаю, это жестоко, но необходимо, чтобы сломить ее дух.
Талоркан отошел, а двое лесничих схватили Каспара за руки и потащили к железным тискам. Юноша извивался всем телом. Устройство было снабжено зажимами для голеней и шипами, чтобы раскалывать кости. Каспара дернули за волосы, заставили поднять голову, и сквозь стоящий под куполом потолка дым он увидел смотровую галерею, высеченную в толще камня. Там, за деревянными перилами, Талоркан держал за руку Брид. Девушка стояла неподвижно, не в силах пошевелится – песня лесничего не пускала ее.
Каспар взглянул ей в лицо и обмер, увидев неизбежное. Она поддастся, перестанет защищаться, чтобы избавить его от боли, и тогда песня Талоркана проникнет в ее душу. Брид будет потеряна навсегда. Чтобы спасти ее, он должен молчать.
Но как молчать, когда стаскивают ботинки и железные полосы смыкаются вокруг коленей и лодыжек, когда затягивают винты?.. Каспар не помнил себя от страха, однако знал, что обязан вытерпеть. Кость голени стала белоснежной, кожа натянулась. Боль была невыносима. Юноша пытался ухватить за руки окружавших его лесничих, выгибал дугой спину, колотил кулаками вокруг себя бесполезно.
В тот самый миг, когда кость должна была уже переломиться, винты ослабили. Каспар лежал, хватая ртом воздух, как рыба на берегу.
– Еще, – разнесся ужасный голос Талоркана. Каспар похолодел. Острые шипы потянулись к его плоти. Тело застыло в предчувствии боли.
– Нет, нет! – кричала Брид. – Не делайте этого!
Каспар стиснул зубы и посмотрел на нее: «Не поддавайся!» Ему нужна была сила, а он не знал, откуда ее взять. Страшно, очень страшно. Повсюду плескались ужас и боль других пленников. Надо было как-то закрыться от боли.
Винты врезались в голень, медленно выгибая ее в сторону. Скоро кость треснет. Давление нарастало медленно, вот острия шипов проткнули кожу… Каспар напряг все мышцы. Он будет сражаться, он ни за что не попросит пощады! Иначе Талоркан заставит Брид подчиниться.
Каспар накрепко зажмурился, закусил губу и закричал. Его разум захлестнула алая волна боли.
Откуда-то издалека доносился умоляющий плач Брид.
Вдруг давление ослабло. В лицо Каспару смотрели непроницаемые золотые глаза лесничих.
