Тот выглядел как самый обыкновенный бизнесмен средней руки;
фланелевый костюм, рубашка в мелкую полосочку, одноцветный галстук, дорогие
очки. Спокойно, явно чувствуя себя в своей тарелке, читал «Геральд», причем
колонку биржевых индексов, а рядом на столе лежали «Курьер» и «Фигаро»,
дымилась тонкая голландская сигарка, стакан «кампари» со льдом и лимоном
завершал картину наслаждающегося тишиной и покоем (Тане показалось, что Сергеев
именно наслаждается) господина. Час аперитивов еще не начался, офицеров пока в
кафе не было, и только в дальнем от Сергеева углу нежно гугукались друг с
другом живописный могучий негр и пухленький блондинчик. Кажется, оба были
художниками, один американец, другой немец, и справляли на Острове что-то вроде
медового месяца.
– Извини, Таня, что разыграл, – просто и сердечно
сказал Сергеев. – Просто подумал, что нужно сначала перед этой встречей
как бы напомнить о себе, как бы психологически тебя подготовить…
– Как всегда психологически ошиблись, – холодно
сказала Таня.
Хозяин кафе, не спрашивая, тут же принес Тане рюмку мартеля
и кофе-бразиль. Дружески улыбнулся и исчез.
– Не боитесь здесь сидеть? – спросила Таня. –
Здесь ведь рядом Главштаб.
Сергеев улыбнулся, показывая, что восхищен ее наивностью.
– Просто я люблю это кафе и всегда здесь посиживаю,
когда прилетаю из своего Торонто.
– Из своего Торонто? – усмехнулась Таня, но тут
как раз заметила атташе-кейс с неоторванным еще ярлычком «TWA, рейс такой-то,
Торонто – Симфи».
Сергеев проследил ее взгляд и улыбнулся совсем уже
довольный.
– Ты не представляешь, как мы все за тебя волновались в
секторе, – он чуть понизил голос, хотя эта предосторожность была вроде бы
излишней для господина, говорящего на чистом русском языке, который любит
посиживать в кафе «Аничков Мост», прилетая из своего Торонто.
– Трогательно. Чуткие люди у вас там в секторе, –
сказала Таня.
– Коллектив, между прочим, неплохой, – кивнул
Сергеев. – После нападения на тебя Иг-Игнатьева некоторые ребята предлагали
даже решительные меры против этого ублюдка… Хорошо, что Востоков вел тебя в эту
ночь. Молодец, отличная интуиция у парня. Успел предупредить Чернока, и тот
послал свою спецгруппу, – Сергеев явно щеголял своей осведомленностью.
– А сам-то он куда пропал? – спросила Таня. –
И почему Черноку звонил, а не своим осваговцам?
– Почему же ты сама его об этом не спросила? – в
голосе Сергеева задрожали какие-то тайные струночки. – Ведь он же у вас
бывает. Ведь он тоже из «одноклассников».
– Он годом младше, – буркнула Таня.
– Вот как? – Сергеев даже прикрыл на секунду
глаза. Таня поняла, что в этот момент от нее к нему перешла
какая-то важная информация.
– Рады? – спросила она. – Получили
информацию?
– Спасибо, Таня, – просто сказал он. – И
прошу тебя, оставь этот ядовитый тон. Он, извини меня, не совсем как-то
уместен, особенно здесь, за рубежом.
– Ах, значит, мы с вами здесь вроде как бы
земляки, – «яду» у Тани только прибавилось.
– Да, мы с тобой здесь земляки, – вдруг очень
строго сказал Сергеев. – Настоящие земляки. Да, мне нужна от тебя
кое-какая информация. В интересах общего дела.
– А какое у нас с вами общее дело?
– Безопасность Андрея – вот какое общее дело, –
проговорил Сергеев. – Поверь мне, Таня, прошу, поверь. Конечно, у меня
есть и другое дело, глупо было бы это от тебя скрывать, ведь ты же не дура –
ох, какая не дурочка! – но в отношении Андрея наше дело, Таня, клянусь
тебе, общее.
– Так что же вас интересует? – спросила Таня.
– Тебя интересует то, что меня интересует? – В
голосе Сергеева появился металлический звучок. – Или ты поверила мне?
– Понимайте, как хотите, – небрежно бросила она и
жестом попросила хозяина «Аничкова Моста» принести еще рюмочку.
Хозяин тут же появился с рюмочкой на подносике. Он
приближался, но Сергеев как бы не замечал его. Он говорил спокойно, без всякой
опаски.
– Меня интересует, о чем сейчас говорят между собой
«одноклассники». Они собираются все чаще и чаще. Какое у них настроение? Что
они планируют?
– Гонки, – сказала Татьяна. – Они готовятся к
«Антика-ралли». Граф Новосильцев и Андрей собираются выступить, психи
проклятые.
– Я говорю не об этом вздоре, – жестко сказал
Сергеев.
– Но они говорят только об этом вздоре, – сказала
Таня. – Все эти дни они только и талдычат о своих «питерах», «феррари»,
«мазаратти», а Новосильцев готовит, вообразите, «жигули». Только и слышишь –
цилиндры, клапана, тормоза, топливо…
– Ты дурочку-то тут не валяй! – Сергеев впервые
заговорил с Таней угрожающим тоном. – Вспомни-ка получше, а перед этим и о
себе получше подумай.
– Что же вы у Востокова не спросите? – Таня даже
ощерилась, но, заметив свое лицо' в зеркале, взяла себя в руки. – Он ведь
у нас бывает. Они ведь его в друзьях держат.
Она уже понимала, что Сергеев потому и спрашивает у нее
сейчас про все эти дела, про настроение и планы, ибо не надеется на информацию
Востокова. Наверное, тогда и прилетел, когда понял, что Востоков не все знает
об «одноклассниках», что он не всегда у них бывает, что он не совсем друг.
Проникнув так глубоко, она даже возгордилась.
Сергеев вдруг расхохотался почти издевательски, во всяком
случае с явным превосходством.
– Востоков?! – хохотал он. – Да ты меня
просто уморила, Татьяна! Востокова спрашивать? Ха-ха-ха! Да ведь Востоков же –
это конкурирующая фирма! – Он оборвал хохот с той же великолепной
профессиональной внезапностью. – Другое дело, что мы о нем все знаем. О
тебе же, Таня, мы знаем больше, чем все, и ты это учти.
– Снимочки, что ли, востоковские имеете в виду? –
Таня даже зашипела от злости.
В лице Сергеева ничто не дрогнуло, но до Тани вдруг дошло,
что он, может быть, ошарашен, что он, возможно, ничего и не знает о
«снимочках», о яхте «Элис».
– Да, снимочки, – сказал он бесстрастно.
– Ну так знайте на всякий случай, что я их вот на
столько не боюсь, – она показала на длинном своем ногте мизернейшую долю
опаски. – Неужели вы думаете, Сергеев, что у нас с Андреем есть
какие-нибудь тайны друг от друга?
