– Ты про Потапова? – Денис усмехнулся.
– Про него. Ведь все под себя заграбастал. Начал с того, что собрал охотничью артель. А потом пошло-поехало, банда своя появилась. И ментов стал подкармливать. Вот и стал спрутом, всюду свои щупальца тянет. И лес вывозит вагонами. А всем плевать на это. Вид делают, что посты кругом. Но это когда начальство приедет из Вологды, а своего-то не боится никто. Точнее, не боялись, – кивнул он. – Сейчас там поменяли и начальника управления, и…
– Ты к чему это говоришь? – перебил Денис.
– А к тому, чтоб ты не тратил время попусту. Я не знаю, чего от тебя Потапов хочет, но то, что все эти дела – и парни приезжали, и магазин твой сожгли, и забирали тебя, – все это от Потапова идет. Я в этом уверен, – кивнул он. – И дядьку Савелия, я сто процентов даю, не без участия Потапова в больничку определили к Софье и Эдику. Кто-то из них невропатолог, а кто-то психиатр, к ним просто так не попадешь. А еще, только Наташке ничего не говори, в той психушке двое жизнь самоубийством кончили, у них конфликт с Потаповым был. Он хотел купить их дома, но они ни в какую, а в психушке почему-то покончили с собой. Помнишь, что Леха говорил?
– Кстати, где он есть-то? Я к нему и вчера ходил, и сегодня с утра, нет его. Тетка Римма говорит, что на уток ушел и вернуться вроде бы должен, а нет его и нет.
– Да я тоже знаю, что собирался он на уток, меня звал, но Ольга не пустила. Сам знаешь, что рыбалка, что охота без этого дела не обходятся. – Иван рассмеялся. – А что-то долго Леха охотится.
– Ладно, – Денис посмотрел на часы, – поеду я.
– Зря, – вздохнул Иван. – Но если решил, то езжай. Хотя ты говорил с адвокатом, и Роман сказал тебе, что суд будет на твоей стороне. Выходит, у тебя в запасе девять месяцев.
– Так-то оно так, но Роман говорил, что суд может и сторону Потапова принять – нет бумаг, да и свидетелей нет. Не хотелось бы до суда доводить, попробую по-человечески с ним поговорить. Может, поймет. Я ведь не отказываюсь от долга, но сейчас с этим пожаром…
– А вот кто поджег магазин, так и неизвестно. Менты не телятся, мать их. Хоть приезжали?
– Да был какой-то опер, и ни хрена. После пожара группа прикатила, хотели вроде доказать, что проводка замкнула. Но все-таки признали поджог.
– Мужики ремонт начали. – Иван кивнул в ту сторону, откуда слышался стук молотков.
– За это тебе спасибо.
– Да мне-то за что? Ты мою Ольгу тогда спас в детдоме, так что это тебе благодарность с занесением в личное дело! – Иван рассмеялся.
– Поеду, – увидев вышедшую из дома Наташу с пакетом и термосом, сказал Денис.
* * *
– Да прихватил меня Пахомыч, – отпив пива, усмехнулся плешивый мужик. – И уперся, как бык рогом: давай в лесничество. Я уж ему и так, и сяк. Мол, баньку поставить хочу, вот и спилил чуток. Не бреши, говорит, видно, что лесорубы валили. И тут я про пожар в магазине ему брякнул. Он про меня тут же забыл и побег к дороге. А там как раз Потапов ехал, он к нему сел. Сейчас Потапов лес вывозит, а Пахомыч ему как кость в горле. Точно говорю, Потапов его в психушку к Софке засунул.
– Слышь, ты! – шагнул к нему молодой мужчина в камуфляже. – Рот закрой, а то и проглотить язык можешь.
– Да я просто так, – плешивый испуганно отступил, – для разговора.
– Кто-то кричит. – Оля подошла к открытому окну.
– Аа-а! – послышался плачущий женский голос. – Убии-или сыночка! Лешенька, сыночек мой!… Кровии-нушка ты моя!…
– Тетка Римма, – посмотрела на Ивана жена. Он бросился к двери.
– Да мы грибов набрали, – рассказывал невысокий парень лет семнадцати, – и домой пошли. А тут Джек, пес наш, как зарычит и в кусты бросился. Мы за ним. Витька первым туда заскочил и как заорет: «Тут мертвый!»
– У него нож в спине торчал, – возбужденно добавил второй парень. – И руки все порезаны, и бок вот тут, – коснулся он подреберья.
– Да не показывай ты на себе, дурак! – крикнула женщина.
– Ладно, мама, – отмахнулся он. – А потом смотрим – это же дядя Леша.
К лежащему на телеге Алексею подбежал Иван.
– Это те духи, – процедил бородач в тельняшке, – которых мы наладили. Надо прочесать лес и…
– Да он не меньше суток мертвый, – осмотрев убитого, сказала полная женщина с медицинской сумкой. Иван выругался.
– Слышь, Зимин, – подошел к нему рослый парень, – ведь и нас могут так же. Надо искать этих духов и…
– И где ты их искать будешь? Объявление в газету дашь?
– Пусть только сунутся, – заявил бородач, – накормлю свинцом. Я их сумею встретить.
– Да не геройствуй ты, Митька, – покачала головой полная женщина. – Я же говорила тебе – не лезь, а ты…
– Заткнись! – рявкнул Дмитрий.
– Надо Дениса остановить! – Иванов бросился к дому Мороза.
– Привет, – сказал по телефону Денис. – Чего тебе?
– Надо встретиться и поговорить, – ответил Вячеслав.
– Зачем и о чем? Я ничем помочь не могу, не до этого мне сейчас, Славик.
– О капитане.
– О нем даже слышать не хочу.
– Да я тебе кое-что сообщу.
– Все, Славик, мне некогда, и говорить ни о ком и ни о чем я не могу.
– Слушай, Денис! Меня убить могут!
– А ты хочешь, чтоб я тебя прикрыл? Больше я этого делать не буду. Каждый выживает в одиночку. Извини…
– Если все-таки решишь кое-что узнать, приедешь ко мне и возьмешь за иконой в углу тетрадь, – быстро, боясь, что Денис выключит сотовый, проговорил Вячеслав. – И помоги хоть моим. Прощай! – Телефон отключился.
– Артист погорелого театра, – усмехнулся Денис. – Недавно в Вологде ты говорил, что все нормально и ты счастлив. Денег ему, наверное, надо, но я же говорил, что сам в долгах. А на войне все казались нормальными мужиками.
– Ну что тут у вас? – К телеге подошел участковый. Увидев труп, он снял фуражку и рукавом вытер пот со лба. – Кто же его так?
– Сами хотели бы знать, – процедил бородач.
Тотьма
– В Шанги снова труп, – сообщил дежурный офицер.
– Кого на этот раз? – спросил Павлов. – И почему снова в Шанги?
– Я имею в виду – в районе, – поправился дежурный.
– Зачем вы его убили? – зло посмотрел Каратист на троих парней со следами побоев. – Какого хрена вы его…
– Он узнал нас, – ответил один, – и начал наезжать. Вы, говорит, магазин подожгли, пошли со мной в поселок. И ружье на нас наставил. Грех ружье выбил, и началось. Крепкий сучара и махаться умеет. Ну и пришлось…
– Идиоты! – пробормотал Каратист.
