– На землю! – закричали милиционеры.
Четверо мужчин и машинист маневрового тепловоза улеглись на землю и вытянули руки.
– Где Тулин? – спросил капитан милиции.
– Да он туда пошел, – мотнул головой влево машинист.
– Значит, по-русски вы не говорите? – усмехнулся мужчина в штатском.
– Я не понимаю вас, – по-японски проговорил Ямато. Сяо стоял молча.
– Надеюсь, это вы поймете! – Оперативник указал рукой на милицейский «уазик».
– Я знал, что этим закончится, – пробормотал по-китайски Сяо.
– Что ты сказал? – посмотрел на него Ямато.
– Тулина нашли, – сообщил подошедший омоновец. – Труп. На руке браслет от наручника, цепочка перебита. Наверное, деньги были в дипломате.
– Так какого хрена ты здесь? – зло спросил мужчина в очках.
– Мы тоже работать умеем, – ответил омоновец. – Проверяем все машины.
– Молодцы, – буркнул очкастый. – Тяжело с ними работать будет, матерые волки. Ты Тулина сам видел?
– Нет.
– Там два трупа, – подбежал к ним омоновец с автоматом. – Застрелены в затылок.
– Бабуля внучка везет, – кивнул на идущую с детской коляской сгорбленную пожилую женщину в темном платке один из троих дэпээсников. – И как такой ребенка доверили? – Он покачал головой. – Я своей теще…
– Работаем! – одернул его вышедший из машины омоновец. Сержант милиции жезлом указал на остановку. «Вольво» начала притормаживать.
– Всем выйти из машины! – приказал омоновец. – Руки на крышу, ноги в стороны!
– Так, – покачал головой майор ФСБ, – паспорт гражданина России, а по-русски вы, значит, не говорите?
– Немного, – улыбнулся Ямато. – Паспорт не мой, мои документы были в кармане куртки. А откуда вы взяли эти, я не знаю.
– Без представителя посольства я ничего говорить не буду, – заявил Сяо.
– Зря вы так, – сказал капитан ФСБ. – Насколько я знаю, у вас в Китае до сих пор смертную казнь применяют. Так что…
– Повторяю, – перебил его Сяо, – я буду разговаривать только в присутствии представителя своей страны.
– Топай отсюда, бабуля! – усмехнулся сидящий в будке у ворот трехэтажного особняка верзила. – Таких тут не принимают.
– Да мне, сынок, как бы Бузина повидать, – сипловато проговорила старушка с детской коляской. – Он не станет сердиться, ведь сын его здесь! – Она качнула коляску. – А ежели не позовешь, хлопот себе наживешь полон рот, – неожиданно мужским голосом сказала она.
Верзила, привстав, выхватил пистолет.
– Зови Бузу! – проговорил худой.
– Так это ты? – опешил верзила. – Во, блин, вылитая старушенция.
– Слушай, ты! – Верзила почувствовал холод прижатого к горлу пистолетного ствола. – Или…
– Первый вызывает хозяина, – нажав кнопку на пульте, быстро заговорил верзила.
– Чего тебе? – недовольно спросил Бузин.
– Я привез ребеночка, – наклонившись вперед, сказал худой.
– Пропустить, – приказал Бузин.
– Вот так-то! – Шустович довольно потер руки. – А вы думали, меня так просто бортом пускать?… И тебя, Потапов, загребут. Думаешь, Тулин молчать будет? А ты всех своих дружков отдашь милиции, чтоб не сесть.
– Охрану взяли без шума, – улыбнулся крепкий мужчина, – они даже пикнуть не успели, а этих взяли у вагонов. Три платформы уже были готовы…
– Кто убил Тулина и где деньги? – недовольно спросил полковник ФСБ. – Без денег мы никому ничего предъявить не сможем. Единственное, что может заставить их говорить, – поддельные документы.
– Товарищ полковник, – в кабинет вошел невысокий мужчина в круглых очках, – они оба члены ветви Красного Дракона «Триады».
– Здравствуйте, Клим Васильевич, – улыбнулся полковник. – Интересно, откуда вы это узнали?
– Татуировка на левой ступне. Такие делают людям «Триады», выполняющим грязную работу за границей. А эти, как я понял, скупали лес. Значит, они приговорены к смерти: «Триада» не прощает попытки заработать на стороне.
– Да ну? – усмехнулся бравый капитан ФСБ. – «Триада» и лес. Извините, товарищ полковник, но…
– Клим Васильевич занимается преступными сообществами Востока, – перебил полковник. – Очень похоже на стиль «Триады» – взяли товар и убили продавца. Значит…
– Извините, Валерий Павлович, – возразил Клим Васильевич. – «Триада» не убивает после сделок. Обычно они продолжают коммерческие отношения до первой попытки их обмануть. Тулина убили не захотевшие делиться деньгами сообщники.
– Согласен, – кивнул капитан.
– Значит, разговорить их будет трудно, – сделал вывод полковник. – Кто же стоит за Тулиным? Давай, Иванов, двигай в УВД, пусть назовут связи Тулина, если такие имеются. Милиция не всегда знает, чем занимается тот или иной человек. И они не задаются вопросом, почему у него две дорогие иномарки, две квартиры, шикарный загородный дом. Хотя Тулин имеет пару обменных пунктов. Но все равно живет он не по средствам.
– Отлично! – Бузин подмигнул худому. – Свои возьмешь или какую-то часть в акции вложишь?
– Я не знаю, когда умру, – ответил худой. – Так что предпочитаю деньги в кармане. Кстати, этим надо заплатить. Если их убрать, то менты выйдут на Леона.
– Сколько?
– А что с твоим боевым товарищем?
– Жив еще. Я спросил – сколько надо этим?
– По двадцать.
– А ты искусно бабушкой прикинулся, – засмеялся Бузин, – я бы и не узнал. А если бы милиция остановила?
– Да я, сынки, внучка катаю, – послышался дребезжащий голос. – А сейчас домой идем. Надышались перед сном.
– Да у тебя талант, – сказал Бузин и тут же нахмурился. – В Ярославле могут выйти на след, засекли звонок из…
– Сучка! Она второй раз с домашнего звонила. Спасибо, что сказал.
Ярославль
– Может, все-таки скажете, Алена Павловна, кому вы звонили? – спросил невысокий мужчина лет сорока.
– Да мало ли кому я звонила? – игриво отозвалась миловидная молодая женщина. – И вообще, почему я должна вам что-то объяснять? У нас сейчас не тридцать седьмой год…
– Слушай, ты, – шагнул к ней стоявший у двери плотный блондин, – у тебя есть шанс не пойти по делу об убийстве как соучастница киллера. Похоже, ты не понимаешь, куда влипла. После твоего звонка были убиты Потапов и сопровождавшие его люди, всего восемь человек. Тогда ты получишь как минимум пятнашку и, поверь, не будешь так лучезарно улыбаться. Потому как на зоне из тебя выбьют по крайней мере…
Раздался короткий шелест, и женщина вместе со стулом упала на пол. Выхватив пистолет, блондин прыгнул к окну. Невысокий взглянул на женщину. На ее лбу пульсировала кровью рана.
