– Вот она, причина твоего расследования! – рассмеялся капитан.
– Я думал, ты меня лучше знаешь, Сашка, – вздохнул Орлов. – Было время, я переживал из-за Зинкиного предательства. А потом понял, что она мою любовь на его деньги променяла, и легче стало. И даже думаю: как хорошо, что она за меня замуж не вышла.
– У тебя действительно что-то есть на Суслова, Лугового и Бузина?
– Да. Правда, пока недостаточно.
– Уймись, Женька.
– Ну уж нет! Мне нужно узнать еще кое-что, тогда Луговому, Суслову и Бузину будет не отвертеться. Осталось немного. Я хочу, чтобы они не просто были уволены из милиции, а сидели.
– Я готов отдать тебе твою часть денег, – сказал по телефону Бузин Шустовичу. – И кроме того, нам не нужно бросать дела с лесом. Свяжись с Потаповым, пусть он продолжает лесозаготовки. Он согласится, поверь мне, Валерьян Адамович.
– Ты думаешь?
– Я уверен. Кстати, тебе причитается триста тысяч двести пятьдесят евро, одна третья. Скажи Потапову, что такая же сумма ждет и его. Я взял себе немного больше. Что касается Тулина, то его давно следовало убрать. И сейчас нам нужно объединиться, потому что азиаты не простят нам ареста своих людей, а мстить они умеют.
– Не думаю, что Олег Павлович согласится на сотрудничество.
– Он согласится на все. Сразу после разговора с Потаповым позвони мне.
– Угол Фабричной и Лесного переулка, – сказал сидевший перед компьютером невысокий мужчина. – Отправляемся туда, и во время его звонка мы точно будем знать, где он.
– Отлично! – Бузин похлопал его по плечу. – Я не ожидал, что ты такой головастый.
– Это не я, – закрыв компьютер, встал мужчина. – Сейчас подобная техника продается почти везде, были бы деньги.
– Да, – кивнул Шустович, – так оно и будет. Правда, надеюсь, вы понимаете, что деньги…
– Тебе это Бузин сказал? – злобно перебил его Потапов.
– Да, мы с ним…
– Ну ты и мразь! Тулина убили, деньги забрали. Думаешь, подставили меня под «Триаду»? Это вам ее бояться нужно! И скажи этому гаду, что если хоть волосок упадет с головы моих детей, я пойду в милицию и сяду, но он, мразь, будет в соседней камере сидеть! Так и скажи этой твари!
– Не получился разговор, – усмехнулся Шустович. – Да я и не рассчитывал, просто, как говорится, уважил партнера.
– Понятно, – кивнул Бузин. – И сколько мне с ним говорить?
– Не меньше трех минут. Когда мы установим, откуда идет сигнал, вам сразу сообщат.
– Понял. Жду с нетерпением. Отдай трубку Ловкому.
– Слушаю, босс.
– Надо узнать, где у него бумаги и документы.
– Вот здесь будем ждать, – медленно проезжая мимо ряда гаражей, сказал Стас. – И бейте, когда он в гараже выйдет из машины. Ворота закрываете и уходите.
– Понятно, – кивнул коренастый. – А почему ты так нервничаешь, майор, в первый раз, что ли?
– Мента – в первый раз. Я имею в виду по заказу. Время работы от семи до десяти. И не светитесь.
– Да ты совсем голову потерял, Стас, – усмехнулся мускулистый. – Все это мы уже проходили не раз.
– «Что-то не по себе мне, – подумал Стас. – Предчувствие… Как тогда, когда к чехам попал, такой же мандраж был непонятный».
– В общем, поаккуратнее, – попросил он.
– Действительно, что-то с тобой не то, – отметил Гвардеец.
– Если хоть что-то не так будет, уходите, – проговорил Стас.
– Хорошо, майор, – подмигнул ему коренастый.
– Он меня послал, – сообщил Шустович. – И…
Державший у уха сотовый Бузин услышал грохот и крик Валерьяна. Усмехнувшись, он отключил телефон.
Тотьма
– Мразь! – пробормотал Потапов. – Он мне из моих денег долю отсчитывает. Паскудина! Интересно, на сколько тебя хватит, Валерьянка хренова?… Странно, что ты еще до сих пор жив и что Бузин с тобой говорит. А может, врал собака? Нет, про детей только Бузину было известно. Но ты меня не знаешь, Виктор Николаевич. Меня держит не только то, что в тюрьму пойду и оттуда уже не выйду, да ведь и детей с такой славой оставлять не хочу. Но видимо, все же придется. Лучше уж батька мафиози, чем поубивают вас. Простите меня, сын и дочь.
– Ты что это задумал? – нервно спросила Полина.
– Да пока что не задумал, а думаю, – вздохнул Потапов. – Если узнаю, что кто-то из них у людей Бузина, пойду в милицию к Павлову. Пусть берут всех – и наших оборотней, и вологодских, и Бузина, ну и меня заодно. Все на тебя переведу, чтобы в случае конфискации что-то у тебя осталось. Сейчас вроде как снова начали брать с конфискацией, а другого пути, чтоб спасти детей и внука, нет. Так лучше в тюрьме сдохну, чем из-за меня…
– Так прими условие Бузина.
– Нет. Бузин условий не ставит, а требует, чтоб я молчал в тряпочку и работал на него. И чтобы сын на него перевел свои акции и дочь тоже. А потом меня просто уберут, не нужен такой свидетель. А я не свидетель, я все это и начал с Николаем Бузиным, с отцом Виктора. Потом Кольку убили при довольно странных обстоятельствах. Николая Бузина застрелили из винтовки…
– И чего же тут странного? – не поняла Полина.
– Да никто не угрожал ему, и явных врагов у него не было. Думали, что заказчик убийства я. С тех пор мы с Виктором не контачили. А сейчас он вообще все пытается подгрести под себя. Начнется зачистка, станут убивать всех, кто что-либо знает. На меня у Бузина просто не хватает силы и смелости. Вот сукин сын, скотина!
– Так пусть дети сюда приезжают, – предложила Полина.
– Черт! – Помолчав, Потапов кивнул. – Что же я сам-то не додумался? Хотя не выпустят их. Но надо что-то делать. Была надежда на Мороза, но он ни в какую не соглашается. А мне больше не к кому обратиться. В нашей области я все смог бы сделать, а вот там…
– И как же теперь быть?
– Поеду и еще раз поговорю с Морозом. Может, согласится. Если не сам, то ведь у него есть знакомые, с кем он вместе воевал. А эти бывшие – цепкие мужики. Я только сейчас понял, что я никто. Дубина я, отправил детей подальше, думал, так лучше будет, а видишь, как оно вышло…
– Отлично! – улыбнулся Павлов. – Так, – посмотрел он на оперативника, – надо ехать. И желательно не задействовать ОМОН.
– Очнись, майор! – засмеялся опер. – Какой ОМОН? Мы вызываем его из Вологды.
– Это хорошо, будем брать сами. Знаешь, не верю я, что Пахомова Аммонит взорвал. На шашках, которые в доме нашли, отпечатков его пальцев нет. Странно, да? И Пахомов что-то начал говорить о Зидинском, о Сулине и…
– Поехали! – Сунув пистолет в кобуру под мышкой, оперативник поднялся.
