– Никогда я не подружусь с человеком! Никогда и ни за что! – возмутилась воспитанница племени Ясеня. – Они только и знают, что пытаются уничтожить мой народ.
Пеннард с болью поглядел на нее.
– Наша мать так убивалась, потеряв тебя, что на меня у нее любви уже не хватило. Но теперь я начинаю жалеть, что нашел тебя.
– Ты мне не брат. Я дочь Ясеня.
– Изольда ведь тоже человек, – заметил Каспар.
– О нет. Она тоже дочь Ясеня.
Каспар взглядом попросил у Изена помощи. Гигантский воин добродушно покосился на Придди.
– Она еще слишком мала. Вот уж не думал, что она не понимает, что сама человек.
– Я вовсе не человек! – взвилась девочка. – Гнусные существа. Они отравляют воздух. Из-за них моя мать заболела, а все потому, что им нужны эти треклятые печи, чтобы снова и снова убивать.
Пеннард застонал, а Изелла успокаивающе погладила девочку по плечу.
– От природы сердца у них вовсе не злобные. Во всем виновато их невежество, неумение понимать.
Дальше Каспар не слушал. Его начало страшно тошнить, хотелось лишь одного – поскорее выбраться из-под брезента.
Трог тоже растянулся на палубе и стонал всякий раз, как море подбрасывало и швыряло корабль на очередной волне. Изелла погладила юношу по лбу.
– И впрямь, это куда неприятнее, чем можно подумать.
Торра-альтанец пытался думать только о хорошем, о чем угодно, что помогло бы избавиться от всепоглощающей дурноты. Но к его и без того плачевному состоянию лишь добавилась нарастающая боль в голове.
– Великие вожди, – поддразнил Пеннард, – не страдают морской болезнью.
Каспар со стоном выполз из-под брезента. Команда корабля вела себя как ни в чем не бывало. Матросы бойко натягивали канаты и занимались своими делами. Один предложил юноше галету.
– Пожуй маленько. Иногда помогает, – посоветовал он.
Но Каспар заполз обратно под брезент и всю ночь провалялся там пластом. Лишь когда корабль обогнул мыс и море перестало с такой силой колотиться о борт, ему стало чуть-чуть полегче.
К утру ветер слегка приутих, и, хотя задувало еще порядочно, корабль уже не так плясал на волнах. Изелла сидела рядом с юношей, нежно поглаживая его по шее, чтобы унять дурноту. И от этих воздушных касаний он забыл обо всем на свете.
– Ни разу еще мужчина не отвергал меня, – тихонько произнесла прекрасная охотница. – Я вообще не слыхала, чтобы дочь Ясеня когда-либо получала отказ. Не хочешь передумать?
Ее прикосновения бросали в дрожь.
– Нет, – ответил юноша, сам не понимая почему.
Ведь Май мертва. Нельзя же всю жизнь хранить верность призраку, а к этому существу, столь красивому и исполненному соблазна, он, Каспар, пылает горячей страстью. И все же ему мерещилось в этом нечто, унижающее его мужское достоинство. Слишком сильна, слишком властна была дочь Ясеня, а молодому торра-альтанцу хотелось хоть отчасти сохранить окружавший его ореол тайны.
– Корабли на юге! – закричал с верхушки мачты дозорный.
– За нами погоня! – подхватили крик другие матросы.
Каспар и его спутники вылезли из своего укрытия навстречу промозглому серому дню. Ветер дул сильно, но теперь прямо в корму, так что качка уменьшилась. Торра-альтанец, пошатываясь, отправился на поиски капитана, рыжего здоровяка с кирпичной от соленых ветров кожей. Тот с мрачным видом орал какие-то команды. Молодой воин поглядел вперед и увидел, что корабль прямым ходом направляется к мысу.
– А скал там нет? – удивился Каспар.
– Есть, как не быть, но я хочу идти самым быстрым курсом. Мне, например, вовсе не улыбается попасть в плен к императрице. Ты знаешь, что она делает с дезертирами?
Юноша не знал, но вполне мог представить.
– Когда мы войдем в ледяные торосы, лавировать станет легче. Возможно, и удастся ускользнуть, – с напускным спокойствием произнес капитан, хотя сведенные брови выдавали его страх и волнение.
Следующие два часа Каспар провисел, перегнувшись через нос судна, время от времени поднимая голову, чтобы проверить, не приблизилась ли широкая ледяная равнина, что виднелась вдали на севере. Он ничем не мог убыстрить ход корабля, поэтому погрузился в свои мысли, рассеянно наблюдая, как окованный нос корабля режет морскую гладь, пробираясь между айсбергами.
– А мне казалось, ты говорила, это их лучший корабль, – упрекнул он Изеллу, когда та присоединилась к нему.
– Ну, да, говорила.
– Тогда почему же императрица нас все-таки догоняет? Изелла резко развернулась и бросилась к капитану. Спустя несколько минут она вернулась. На лице ее читалась тревога.
– Насколько я поняла, он вовсе не утверждал, что это самый быстрый корабль, а только, что самый лучший. То есть самый крепкий в тяжелых условиях и самый подходящий для плавания во льдах. А потому – отнюдь не самый быстрый.
Каспар с сомнением глянул на четыре корабля за кормой.
– Успеет он войти в ледовое поле прежде, чем они настигнут нас?
Дочь Ясеня лишь пожала плечами.
Рыжеволосый здоровяк-капитан подошел и встал за плечом юноши.
– Некоторое время у нас в запасе еще есть. Отдохни, паренек. Очень может быть, с утра ты нам понадобишься. До тех пор-то они нас точно не догонят. Кто знает, может, еще успеем уйти во льды. А вот если нет, держи лук наготове. Тот чудной верзила говорит, ты мастак стрелять.
Каспар кивнул. Отрадно было сознавать, что и он может еще на что-то сгодиться. Он снова улегся под брезентом и, странное дело, заснул легче, предвкушая, что с утра ему найдется дело.
На рассвете его разбудили. Юноша поспешно отдал малышку Придди – та приняла Изольду с пылкостью посвященного. Хотя вообще-то воспитанница народа Ясеня не слишком нравилась Каспару, но сейчас он радовался тому, что она здесь – если с ним что-то случится, она сделает все возможное, лишь бы позаботиться о ребенке.
Корабли императрицы быстро шли на сближение.
– Что происходит? – спросил торра-альтанец.
Капитан указал вперед: на гладкие неровные льдины, что образовывали затейливый узор над темной водой. До них оставалось около мили.
– Доберемся туда аккурат, как они нас догонят, так что готовься.
Каспар кивнул и занял место рядом с Изеном, Изеллой и теми матросами, что не были заняты управлением кораблем. Суровые, собранные, готовые к бою, стояли они на корме.
– Капитан просто старается поднять дух команды, – ровным голосом произнес Изен. – Ведь ясно, как день, ничего не выйдет.
– Вон оно! Снова! – вскрикнула Придди, показывая на море.
