– Ага, а как бы тебе понравилось, если бы это была Кибиллия? Ты просто не понимаешь! – окрысился Халь, но тотчас же пожалел о своих словах, увидев, как лицо друга исказилось от боли.
– В самом деле? Забыл, что сделали с ней ваалаканцы? – холодно спросил калдеанец.
Пристыженный, Халь пробормотал какие-то извинения. Но сам так и не мог примириться с произошедшим.
– Ты и понятия не имеешь, какой ты счастливчик. Ведь она любит тебя! – пристыдил его Кеовульф.
Они замолчали – корабль заходил в порт. Кеовульф бросился на нос и весь подался вперед. Судно ударилось о причал – ив тот же миг рыцарь выскочил на берег. Халь, инстинктивно оберегая обрубок, прыгнул за ним, торопясь на поиски городских властей. Пип остался сторожить принцессу, Ренауда и Брид.
Гавань оказалась пустынна. Все население города сбегалось к площади. Влившись в толпу, Халь поспешил следом. Но зрелище, открывшееся глазам юноши на площади, заставило его ужаснуться.
На мостовой было разложено множество высоких костров. Посередине каждого костра стоял кол, а с него свисало тело. Но не человека – медведя! Горожане сжигали их, точно ведьм и колдунов! Халь с первого взгляда узнал бурых медведей Торра-Альты. Потрясенный, он огляделся по сторонам. На многочисленных кольях торчали высохшие почерневшие головы благородных зверей, между пестрыми домами были натянуты нитки с нацепленными на них когтями.
– О, Мать, о, Великая Мать, смилуйся!
Халь не мог найти объяснения, почему бурые медведи Торра-Альты горят здесь на кострах, зато мгновенно понял, чем это чревато. В отличие от оленей, поголовье медведей в Торра-Альте было не так уж и велико. Размножались они довольно медленно и не могли быстро восполнить потерю численности. А тут их убивали многими сотнями, причем народ радовался и ликовал, как будто праздновал победу над врагом.
Да, торра-альтанцы носили плащи из медвежьих шкур, но убивали только слабых или уже неспособных размножаться зверей. Причем каждый плащ служил как минимум трем или даже четырем поколениям. Чем потертее и поношеннее была шкура, тем больше ее любили. Торра-альтанцы привыкли к жизни в горах, привыкли бороться с суровостью стихий. Они презирали излишества и роскошь. Халь в ярости оглядывался, ища виновника всего происходящего. Рука сама собой легла на рукоять меча.
Кеовульф урезонивающе тронул младшего товарища за локоть.
– Тут надо обращаться прямиком к королю. Нет смысла влезать в мелкие стычки, когда предстоит война.
Халь кивнул, поневоле соглашаясь с доводами рыцаря. Поискав глазами какое-нибудь важное должностное лицо, он понял, что это будет не трудно: поглазеть на сожжение сбежался весь город. Солдаты в квертанских мундирах складывали костры. Распоряжался всем какой-то громогласный деятель в черно-белой парчовой тунике.
Зажимая рот и нос, чтобы не душило зловоние паленого мяса, Халь подошел к распорядителю.
– Мне нужен городской глава, – требовательно заявил он. – Я только что сошел с корабля, везу важные и срочные вести королю. Я должен поговорить с городским главой, нам требуется эскорт, чтобы как можно скорее добраться до Фароны.
Распорядитель неуверенно нахмурился.
– А кто вы такие?
Халь торопливо прикинул, кто его окружает. Какой-то глубинный инстинкт предостерегал – промолчи, не выдавай кто ты. Кругом, куда ни глянь, расхаживали священники, изгоняя из медведей «бесов». Распорядитель подозрительно покосился на медвежий плащ Каспара.
– Знаешь, у нас закон такой: всех этих тварей сжигать, а самому убивать их и сдирать шкуры запрещается, – грозно сообщил он. – В них, в медведях этих, сидят поганые демоны, потому как они все из предательского баронства.
Халь весь так и напрягся, кулак сжался сам собой, жилка на шее бешено запульсировала. Но он сумел сдержаться и сохранить спокойно-загадочное выражение. Он все еще не понимал, что происходит, но это ему сильно не нравилось.
Перехватив его взгляд, Кеовульф легонько мотнул головой, дескать, пошли отсюда. Пробиваясь через толпу, Халь отправился за ним, хотя это оказалось и не так-то легко. Перед рыцарем в красно-белом сюрко все расступались, а вот Халя в драной кольчужке принимали за обычного йомена.
Кое-как он все же догнал калдейца на тихой улочке на окраине Аппльдора.
– Похоже, от местных властей нам помощи не добиться, – заметил рыцарь.
Халь кивнул, и они вместе осматривали окраины порта, пока не нашли кузницу, что стояла на главной дороге к Фароне. Оба тотчас же заметили, что на задворках этой кузницы стоит телега, а на вытоптанном лужку неподалеку пасется длинноухая ломовая лошадь.
Кеовульф звякнул кошельком.
– А ну-ка, проверим, не подвезет ли нас этот кузнец до Фароны.
Кузнец везти не хотел.
– Вся столица кишит этими кеолотианцами. На днях прошли маршем через Квертос и, говорят, повытоптали все пшеничные поля в округе.
– Да нам-то всего и нужно, что телегу, – сказал Халь, раздражаясь тем, что кузнец глаз не сводит с его культи.
– Не, телегу я вам не дам, самому нужна, – проворчал тот. Но тут появилась жена кузнеца. Она что-то прошептала мужу на уху, и тот закивал.
– Мэтт! Эй, Мэтт! – завопил он. – А ну поди-ка сюда!
Из кузницы проворно выскочил паренек лет четырнадцати.
– Свезешь добрых людей в Фарону. Давай-ка, седлай нашу старую клячу.
– Но, пап, ведь городской голова велел всем здоровым парням записываться в медвежий патруль.
Кузнец кивнул.
– Оно так, но ежели тебя тут не будет, кто тебя туда возьмет? Твоя мама считает, ты еще не дорос до того, чтобы попасть на обед медведю. И я, для разнообразия, с ней разок соглашусь. Давай-ка, собирайся. – Кузнец протянул к Кеовульфу руку за деньгами. – Так я и кобылку назад получу, да и парнишку своего хоть на какое-то время уберегу.
Даже не глядя на монеты, он торопливо запихнул их в кошель у пояса, как будто иначе они могли растаять прямо на ладони, только зазевайся.
Через час Халь с Кеовульфом уже вернулись в гавань и посадили своих спутников на телегу. Кеовульф аккуратно укутал спящую Брид в свой медвежий плащ и уложил на плоское дно повозки. Как же хотелось Халю поцеловать ее невинное личико! Но он не мог пересилить себя. Не без труда юноша залез на козлы и уселся рядом с Кеовульфом и кузнецовым сынишкой, Мэттом. Лошадка тянула добросовестно, и скоро путники уже выехали из города и направились в глубь побережья по пыльной и абсолютно пустынной дороге.
– Война! – пояснил Мэтт.
Халь кивнул, поощряя Мэтта к дальнейшей болтовне.
– Мы долго пробыли в глуши и слышали только какие-то слухи.
– Торра-Альта пала. Папаня с самого начала говорил: баронству, где только овец и пасут, нипочем не удержать замок. И ведь прав оказался. Кеолотианскую армию они почти даже и не задержали.
