Бранвульф кивнул.
Халь не собирался открывать местоположение тайного входа: ни один торра-альтанец не выдаст уязвимых мест крепости.
– Кеовульф, тебя поведет Пип. Он знает вход и туннели, что ведут к темнице. Сперва освободите торра-альтанцев. А потом отправляйтесь за Годафридом, Тапвеллом и Тудвалом.
– Сын нужен мне живым! – прорычал Дагонет. – Он похитил у меня Кимбелин и поплатится за это.
– Я должен отобрать добровольцев, – негромко промолвил Халь и зашагал прочь из душного зала Бульбака.
Отряды бельбидийцев, ополчение с полей Наттарда, Иотунна и равнинных деревушек Торра-Альты, а также горстка людей Дагонета стояли лагерем вокруг манора Бульбака. Усталые, плохо обученные ополченцы вынуждены были постоянно нести стражу, каждую ночь отражая нападения полчищ хобгоблинов.
Халь велел всем собраться и, встав на сухую каменную стену, обратился к ним с речью:
– Нас мало и с каждым днем становится еще меньше. Даже принцесса Кимбелин и дочь барона Бульбака взяты в заложники. Тапвелл с Тудвалом требуют, чтобы мы отдали им все королевство. Если не остановить их, погибнем мы все, до единого. У меня есть план, как их разбить.
Он не кричал, голос его, спокойный и властный, легко разносился над притихшей толпой.
Халь не стал посвящать солдат в детали своего плана, сказал лишь, что от тех, кто отправится с ним, потребуется величайшее самопожертвование, какое только можно вообразить.
– Едва ли хоть один человек из тех, кто пойдет со мной, вернется домой живым, – хладнокровно произнес он. – Но если мы погибнем, то с сознанием того, что отдали жизни ради спасения остальных. У нас хотят отобрать все: наши земли, наших жен, наших детей. Мы не допустим этого! Мы встанем грудью против врага и по истечении веков имена тех, кто отдал жизнь за других, останутся в истории. Кто со мной?
По рядам прокатился дружный рев, и прошло несколько минут прежде, чем Халь смог продолжать:
– Вы все – славные воины, но мне требуется совсем немного народа. Пусть те, кто готов идти, через час явятся ко мне на передний двор. Проведите это время с толком. Поговорите с друзьями, хорошенько подумайте. Не принимайте решение на горячую голову, второпях. Если нам суждено пасть в битве – пусть мы умрем свободными людьми, по собственному нашему выбору. Я приветствую вас и горд тем, что стою среди вас.
Отсалютовав солдатам, юноша спрыгнул со стены и вернулся в манор. По полю у него за спиной разлилось молчание, подобного которому Халь никогда еще не слыхал прежде.
Задолго до истечения условленного часа во дворе собралось больше семидесяти человек. У Халя упало сердце – так не хотелось самому выбирать смертников. Что еще хуже, среди них был Пип.
Молодой воин отозвал паренька в сторону.
– Ты не пойдешь, – твердо заявил он. Пип бросил на него обиженный взгляд.
– Мой отец отдал жизнь за барона. Я не посрамлю его.
– Пип, я знаю, какой ты храбрый. – Халь стиснул его плечо. – Но тебя уже выбрали для другой задачи. Мальчик нахмурился.
– Небось бегать с поручениями в тылу и не путаться под ногами.
Халь улыбнулся, хотя сердце у него сжалось при мысли о том, как ему будет недоставать нахального юнца.
– Нет, Пип, барону надо, чтобы ты провел Кеовульфа с отрядом избранных в замок. Больше некому.
– Вести Кеовульфа! Вести отряд! Пип расплылся в улыбке от уха до уха. Халь хлопнул его по спине.
– Я горжусь тобой, парень. Тот заухмылялся еще шире.
– Знаете что, мастер Халь? Я тоже вами горжусь! Глаза молодого воина защипало от слез.
– Что ж, Пип, ступай. Доложись барону, и он все тебе объяснит.
Отправив мальчика, Халь оглядел добровольцев. Число их уже близилось к сотне и все нарастало. Как же отобрать требующиеся сорок человек? Дождавшись окончания срока, молодой лорд повернулся к толпе. Во дворе тотчас же воцарилась мертвая тишина.
– У кого из вас есть дети? – напрямик спросил он.
Поднялось около тридцати рук. Халь улыбнулся.
– Спасибо. Вы храбрые воины, но нам не подходите.
Они по большей части выглядели обрадованными и по одному, по двое потихоньку выскользнули прочь, оглядываясь через плечо. Халю требовались люди, которые будут стоять насмерть, не вспоминая в последний момент, что им есть ради кого жить. Эти не будут жалеть, что их не взяли.
Он поговорил с остальными и отпустил всех слабых или больных. Как выяснилось, еще с полдюжины солдат скрыли, что у них тоже есть дети. Халь быстро убедил их уйти – всех, кроме одного.
– Послушайте, мастер Халь, я никогда не думал, что умру за Торра-Альту или там за родину, но понимаете, посмотрите сюда. – Доброволец задрал рубашку и продемонстрировал уродливую выпирающую шишку на животе. – Опухоль здоровенная, а за последний месяц выросла ровно вдвое. Мне что так, что так умирать.
Халь кивнул.
– А мечом владеть ты еще в состоянии?
– О, покуда я еще силушки-то почти не потерял. Всю жизнь пшеницу жну. Скошу для компании еще десяточек жилистых гоблинов. – Солдат ухмыльнулся, оскалив желтые зубы.
Через пару часов Халь сумел отобрать свои сорок человек.
– Выступаем завтра, – сказал он им. – До тех пор проститесь с родными и друзьями, уладьте все незаконченные дела. Встретимся снова за ужином.
Отпустив добровольцев, молодой воин отправился в главный лагерь и остановил проходящего солдата.
– Найди мне менестреля.
– Менестреля, сир? Халь кивнул.
– Да, менестреля. Хоть какого-нибудь.
Он вернулся в зал Бульбака взглянуть, как продвигаются приготовления к битве. Брат улыбнулся юноше сквозь застывшую в глазах скорбь. Лицо его осунулось. Халю было трудно глядеть на барона без слез. Скоро появился бард, и Бранвульф удивленно оглядел хлипкого чудаковатого человечка с головы до ног.
– На кой ляд тебе вдруг понадобился менестрель? Халь усмехнулся.
– Захотелось перед смертью услышать, как меня воспоют как героя. Вкусить, понимаешь ли, славы. А иначе и умирать как-то невесело, – пошутил он и, поманив к себе барда, вручил ему кусок пергамента. – Это список имен. Тебе в этой битве отводится очень важная роль. Сложи славную песню с этими именами и спой ее хорошо. Это всё имена отважных бойцов.
Разыскав кузнеца, Халь велел ему сделать зловещего вида крюк, чтобы прицепить на культю. Следующие несколько часов юноша провел, просто расхаживая среди добровольцев, ободряя их, а потом вернулся к брату – тот все еще разговаривал с Пипом. Решив, что сейчас не самый подходящий момент для прощания с Бранвульфом, Халь пожал руку Пипу.
– Удачи, мастер Халь! – пожелал паренек. – Вы хороший человек. Самый лучший.
