– У меня нет выбора, – слабо проговорила Май, тяжело привалившись ему на грудь. – Ребенок…
– О! О нет! О, Великая Мать, нет, только не это! Не сейчас!
Всю дорогу Каспар отчаянно пытался вытеснить из головы мысли о близящихся родах Май. Каждую ночь, лежа в обнимку с возлюбленной, он подсознательно старался даже не касаться ее раздувшегося живота. Ради будущего счастья юноша прилагал огромные усилия забыть, что у нее будет ребенок от другого.
– Спар, это произойдет. Произойдет сейчас – хочешь ты того или не хочешь.
– Но мы должны найти более безопасное место. – Он лихорадочно озирался по сторонам. – Какую-нибудь пещеру.
Они заковыляли вперед. Май удивляла юношу тем, что упорно двигалась вперед, лишь раз в час или полчаса останавливалась и тихонько стонала. Каспар беспрестанно оглядывался, чувствуя, что за ними следят. Неясная тень метнулась от одного зубца неровной гряды булыжников наверху к другому и тут же пропала из виду. Чуть позже юноша заметил какое-то движение ниже по склону, и на сей раз сумел разглядеть огромного бурого медведя. Не желая встревожить Май еще больше, Спар не стал делиться с ней своими наблюдениями.
Молодая женщина тяжело дышала. Она заметно притихла и вымоталась. Наконец Каспар увидел впереди, на синих утесах над каменистой осыпью, несколько пещер. Когда путники приблизились туда, на глаза им попалась валявшаяся на земле изогнутая ручка от котелка, а потом и деревянная кружка. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы сейчас эти пещеры никем не заняты.
Подталкивая Май сзади, Каспар ни на миг не мог забыть, что кругом рыщут медведи. Хорошо еще, до сих пор не нападали. Но все же было в их поведении что-то странное. Они вели себя не как медведи-одиночки его родины, а скорее, как стая волков, неотступно преследующих добычу. Торра-альтанец только и думал, как бы скорее отвести Май в пещеру, развести там огонь и встать на страже, пока она разберется со своими проблемами.
Скользя на осыпающемся склоне, он со всех сил подталкивал молодую женщину вперед, пока она наконец не очутилась в укрытии. Внизу, в долине оказалось вдоволь хвороста и валежника, так что Каспар сумел набрать дров, не отходя слишком далеко. За это время он несколько раз замечал медведей и удивлялся, почему они сидят, словно чего-то ждут, и не подходят ближе.
Им овладело странное спокойствие. Его женщина нуждается в помощи – и он мог защитить ее. Он рожден и воспитан именно для этого: стоять в обороне и сражаться. Такое положение было для него естественно и привычно, и хотя от возбуждения кровь в жилах струилась быстрее, страха Каспар не испытывал.
Май стояла у входа в пещеру. Она вся покрылась потом, лицо исказилось от боли. Каспару казалось, что ей полагается лежать, однако, не сумев убедить ее в этом, он занялся костром. Скоро огонь уже весело полыхал. Май медленно вышагивала по пещере, носившей следы того, что в ней уже останавливались люди, хотя, похоже, довольно давно. Близ входа чернело кострище, но кругом не было ни остатков пищи, ни следов постели, да и пахло довольно свежо.
Каспар гадал, может ли чем-нибудь помочь роженице, но решил, что она лучше знает, что делать. Ведь за эти годы Май часто помогала его матери и Брид принимать роды. Да и вообще, утешал себя он, женщины испокон веков рожают детей, значит, не такая уж это сложная штука. И почему только вокруг этого поднимают столько шума? Никто никогда не объяснял ему ничего на этот предмет – мужчины о таких вещах просто не говорят.
Дернув за тетиву, так что она зазвенела, юноша продолжал нести стражу. За спиной все так же раздавалась тихая поступь Май, легкий шорох, когда молодая женщина проводила рукой по каменной стене пещеры. Почему-то от этих звуков Каспару становилось все неуютнее и неуютнее.
Он все ждал. Медведи не подходили – должно быть, их отпугивал огонь. Май, еще недавно такая усталая, все продолжала бесконечное хождение по пещере.
– Не понимаю. Не понимаю. Ох, следовало мне быть повнимательнее, – время от времени тихонько бормотала она.
Молодая женщина разделась, оставшись в одной нижней рубашке, хотя Каспару казалось, что вечером в пещере сделалось холодновато. Но Май явно считала иначе. Юноша все нервничал из-за того, что она не ложится – ведь женщинам во время родов наверняка полагается лежать. И почему она все ходит и ходит?
– Май, может, тебе уже хватит ходить? – не выдержал он. – Разве тебе не следует лечь?
Она метнула на него ледяной взгляд и собиралась что-то сказать, но снова закрыла рот, точно у нее не осталось ни сил, ни времени на разъяснения, и продолжала кружить. Каспар заметил, что она начала бормотать молитвы Великой Матери. Вероятно, монотонный напев должен был облегчить процесс. Время словно замедлило ход, вечер с мучительной медлительностью перетекал в ночь. Движения Май изменились, она все чаще останавливалась и наотмашь била по стене, как будто пытаясь заглушить боль.
К ночи похолодало. Наконец Май легла. Тихие стоны и молитвы перешли в отчаянные крики боли.
– О, Великая Мать! – стенала она, сжимая кулаки и выгибаясь в отчаянных спазмах.
Теперь настал черед Каспара расхаживать по пещере. Он то и дело подходил к Май и пытался взять ее за руку, но она сердито отталкивала его. Пыхтя от натуги, молодая женщина чуть ли не каждую минуту отчаянно напрягалась. Но юношу более всего пугала не боль на бледном лице подруги, а тоска и страх в глазах. Он беспомощно опустился на колени подле страдалицы.
– Май, Май, что я могу сделать?
– Аа-а-а! – кричала и стонала она, выгибаясь всем телом и снова падая на пол. Руки Май били по камню, точно сражаясь с болью.
– Что я могу сделать? – повторил Спар.
– Помощь! – выкрикнула Май. Глаза ее потемнели от боли.
– Но я не знаю, что делать. Май, скажи мне!
– Помощь! Приведи помощь! – задыхаясь, успела выговорить она прежде, чем слова ее перешли в звериные вопли от нового приступа муки.
– Но откуда?
Май не ответила, с новой силой ударяя ладонями по каменному полу.
– Нет! Нет! Великая Мать, помоги мне! Каспар уже едва не метался по пещере. Нельзя же оставлять ее! И где найти помощь? И ведь кругом медведи!
– Помощь! – всхлипывала Май. – Спар, приведи помощь.
– Но я должен оставаться с тобой. Вокруг много медведей. Вдруг они нападут?
– Спар, приведи помощь! Я не боюсь никаких медведей. Все равно очень скоро они мне ничего плохого сделать уже не смогут. Я умру. Надо кого-то найти. Хоть кого-нибудь, хоть где-нибудь. Ребенок не выходит, что-то не так!
– А я не могу помочь? Скажи мне, что надо делать.
– Не знаю! – с отчаянием выдохнула она. – Керидвэн знала бы. – С губ ее вновь сорвался стон. – Я… я помогала… только в легких случаях… о, Спар, приведи помощь! Помоги мне! Аа-а! – ей не хватало воздуха. – Спар, я умираю!
