Они вырвались из схватки — на свободу. Всматриваясь в летящую пыль, которая уже осела, оставив легкую дымку, Йомар видел вдали отступающие войска — некоторые в доспехах паладинов. Пикировали сверху и парили над ними лоананы, выводя арайнийскую армию из боя. Вернув меч в ножны, Йомар спрыгнул со слона навстречу ехавшим за ним всадникам. Как минимум троих не хватало: не видно было ни Раймона, ни Мартана. И где Дамион?
— Там, — выдохнул Лотар в ответ на вопрос, показывая в гущу схватки. — Что с другими двумя, я не знаю — может быть, отступают с остальными, но сэра Дамиона я видел. Но добраться до него не мог, он был окружен. Генерал Йомар, куда вы?
Йомар не ответил. Он изо всех сил бежал к гуще мечей и тел, выхватывая на бегу клинок.
Высоко над бурей и над битвой кружил красный дракон под чистыми звездами неба, глядя на то, что он сотворил. Туча песка таяла и оседала, и за ней видна была арайнийская армия, отступающая к порталу, через который пришла.
Удовлетворившись этим зрелищем, дракон взмыл еще выше и полетел к городу за холмами.
Солнце поднималось над пустыней, когда генерал Гемала вошел в тронный зал Йанувана, все еще в покрытой пылью и кровью броне, держа шлем под мышкой. Сопровождаемый столь же потрепанными и усталыми офицерами, он появился перед Халазаром без доклада, упал на одно колено и объявил:
— Все кончено, ваше величество! Славная победа на нашей стороне! Силы Трины Лиа полностью разгромлены. Те, кто не был убит и взят в плен, убрались с нашей земли, чародейством вернувшись в свою сферу.
— Должен вас поздравить, генерал, — протянул Мандрагор, небрежно опираясь о спинку Халазарова трона. — Вы необыкновенно изящно обратили в бегство армию неумелых и необученных юнцов.
— Это были достойные враги — мужи оружия.
— Младенцы оружия! — передразнил его Мандрагор. — Арайнийцы о войне понятия не имеют.
Генерал бросил на него злобный взгляд.
— Это настоящие воины, и мы, те, кто с ними сражался, очень быстро это поняли. И с ними были чародеи и крылатые чудовища вроде тех, что служат нашему царю. Но мы нанесли бы врагу еще больший урон, если бы нам не помешала какая-то странная песчаная буря: злое волшебство врага, быть может. А быть может, и нет, — добавил он, глядя Мандрагору прямо в глаза. — Хотя зачем бы кому-нибудь из наших чародеев мешать нам в битве.
— И в самом деле, зачем? — ответил Мандрагор с деланным недоумением. Про себя он кипел. «Идиот! Как он посмел первым напасть на войско Эйлии, превратив нас в агрессоров? Уж что мне меньше всего было нужно!»
Иногда предполагаемые союзники доставляли хлопот не меньше, чем враги. Как он и боялся, Синдра себя выдала: она своей волшебной силой дотянулась до темного холодного разума какого-то огненного дракона и послала его убивать Эйлию. Попытка провалилась, а изменница-арайнийка с тех пор застряла одна на Неморе, пробравшись через эфирный портал. Толку от нее теперь не было, и не стоило ожидать, что она вернется из своего изгнания. Синдра предпочла жить среди лоанеев, а не среди гуманоидов Неморы — ошибка, за которую ока еще поплатится. Люди еще могли бы уважать ее, но не драконий народ — эти к ней отнесутся с презрением, и вряд ли у нее за время изгнания улучшится характер. Но ему до этого уже дела нет. Произошло и худшее: Трина Лиа не только не появилась на Мере со своей армией, а оказалась под бдительной охраной на Темендри Альфаране, где за ней будут день и ночь следить величайшие волшебники среди драконов. От злости Мандрагор тихо зашипел про себя. Она же там может проторчать много лет, наращивая знания и мощь под их защитой и руководством. Но зато она хотя бы покинула Арайнию. Посмотрим, нельзя ли будет как-нибудь обмануть и защиту лоананов.
Он снова прислушался к докладу Гемалы.
— Мне пришлось спрыгнуть со слона и сражаться в пешем строю, — рассказывал царю генерал. — И все равно трудно было отличить врага от своего. Но мои люди выстояли, и весь наш народ возрадуется моей победе.
Глаза Халазара стали ледяными.
— Ты хочешь сказать — моей победе?
Коротко стриженная седая голова склонилась чуть не до земли.
— Разумеется, ваше величество.
— Мы довольны, — объявил царь, хотя ни в голосе, ни в лице его это не отразилось. — Ты должен быть за это вознагражден. Но… никогда не появляйся в нашем царственном присутствии в таком недостойном виде. Это неуважение.
Йомар медленно ехал по пустыне, мимо людских и конских тел. Над головой кружили стервятники. Как ни старался Йомар, но за всю ночь битвы ему не удалось найти Дамиона, а к утру стало ясно, что битва проиграна. В конце концов пришлось искать укрытие в заброшенном сарае. В последний раз, когда он смог сделать вылазку, ему предстало зрелище смерти и разрушения. Во всей округе, казалось, не осталось живой души. Жар солнца придавал телам, к которым он прикасался, обманчивое сходство с теплом живых, но никто не пошевелился, когда Йомар тряс его, и не проявил никаких признаков жизни. Некоторых уже похоронила песчаная буря, других он закопал сам, как смог. Уцелевшая армия исчезла — очевидно, ушла через портал, потому что больше в этой пустыне деваться было некуда. Без лоананов он не мог открыть туннель сквозь Эфир и вернуться на Арайнию. Он застрял здесь, как и те из его людей, кто остался в живых. Вся кампания обернулась грандиозным провалом. Халазар не устрашен и не свергнут, а только одержал очередную победу, и многих молодых арайнийцев Йомар привел сюда на гибель.
«Моя вина, — думал он. — Я их сюда привел. И все зря…»
Потом он нашел Дамиона.
Священник-рыцарь лежал на песке, окруженный мертвыми зимбурийцами. Открытые глаза смотрели без выражения, и Йомара он не заметил. Он дышал, и кровь из раны на голове запеклась на волосах.
Йомар остановился.
— Эй, Дамион! — негромко окликнул он.
Синие глаза закрылись, потом открылись снова.
— Привет, Йо. У меня на мече кровь, видишь, — сказал Дамион неразборчиво. — А эти люди убиты. Наверное, значит, я их убил. Странно, знаешь: ничего не помню…
Боевой шок. Некоторым так и не удается от него оправиться: они сходят с ума или страдают припадками и кошмарами всю оставшуюся жизнь. Наклонившись вперед, Йомар сильно его встряхнул.
— Очнись, Дамион, ты мне нужен! Дамион, слышишь?
Наконец священник вздрогнул и прохрипел:
— Да, слышу, все в порядке.
Краска вернулась на его лицо, и он сел.
— Ты первый, кого я живым вижу, — мрачно сказал Йомар. — Пошли посмотрим, нет ли еще уцелевших.
Сэра Мартана они нашли неподалеку. Белый плащ был залит кровью, лицо и волосы засыпало песком. Когда они подходили, он зашевелился и взглянул на них, не узнавая, потом закрыл глаза и застонал. Йомар глянул на рану у него в боку, где пробило броню, и покачал головой, посмотрев на Дамиона. Священник склонился возле Мартана и стал выполнять последний обряд. Когда он читал молитву, умирающий вдруг открыл глаза, таращась в небо.
