На возвышении стоял драконий трон Талмиреннии — громадное каменное кресло, укрытое листовым золотом, и извилистые изображения небесных драконов образовывали его спинку, боковины и подлокотники. А на троне сидел человек — старый, высохший, с белой бородой, водопадом спадающей на грудь. Одет он был в золотую мантию, вышитую серебряными драконами и звездами, и высокая корона кованого золота покоилась у него на голове, Но тело казалось слишком хрупким для всех этих украшений. Искривленные руки с выступающими венами дрожали на резных головах драконов, образующих подлокотники, и только глаза, синие и ясные на изборожденном морщинами лице, казались живыми. Шесть имперских драконов выстроились по бокам трона.
— Это он, — ответил Аурон. — Орбион, повелитель драконов и император императоров. Он принял облик человека в знак расположения к тебе, но он действительно так стар, как кажется. Ему почти тысяча пятьсот меранских лет. И изменение облика требует от него напряжения.
— Тогда он должен перекинуться обратно, — предложила Эйлия огорченно. — Я не хочу, чтобы он из-за меня терпел неудобства.
— Нет, это обычай императора неба — менять форму, входя в какой-нибудь мир. Он обращается в подобие тех, кто там живет, а предоставляя аудиенцию, он принимает образ того, кто ее просил. Этот обычай император будет соблюдать, как бы ни было ему трудно. И он не хочет проявлять слабость перед отступниками среди лоананов. Это — демонстрация его мощи.
Они тем временем дошли до помоста, и все, в том числе Эйлия, сделали жесты повиновения, присущие их расам.
— С благополучным прибытием, — произнес сухой старческий голос. — Насколько я понимаю, ты хотела бы говорить с этими посланцами миров. Желаешь ли ты обратиться к собранию сейчас, принцесса?
Эйлия поклонилась и обернулась к созданиям, нервно прокашлялась и начала подготовленную речь. Она уже привыкла обращаться на Арайнии к большим аудиториям, но никогда еще не говорила перед столь многочисленным собранием. Перед таким странным собранием разных существ, из которых лишь немногие хоть как-то были похожи на людей.
— Народы Империи! Я — Эйлия Элмирия с планеты Арайния, долго жившей изолированно от ваших миров. Мой народ желает воссоединиться с вами и видеть восстановление мирной торговли между нашими планетами.
Бронзовая птица вытащила голову из-под крыла, и Эйлия поразилась, увидев, что лицо у нее было человеческое, хоть и с резкими чертами.
— Почему вы были отрезаны? — спросила птица пронзительным голосом.
Эйлия не предвидела, что придется отвлечься от выученного текста, и несколько мгновений помедлила с ответом.
— Люди Меры сами отделились, заявив, что не хотят иметь дело с магией или с иными мирами. Лоананы в мудрости своей решили дать человечеству время пожить одиноко, а элеи Арайнии положили разделить изоляцию меранцев, а не изгонять тех мереев, что жили на их планете. Но с моим появлением лоананы объявили, что мы готовы вернуться в небесный союз, если вы все на это согласны.
— И это ты, та, которую зовут Трина Лиа? — спросила какая-то сильфида. Собрание шевельнулось.
— Да, это я, — ответила Эйлия и подумала: «И что дальше?»
Сильфида подошла ближе. Она была высока и худощава, одета в белое, и две пары крыльев переливались перламутром. Сильфида раскрыла их полностью, будто салютуя.
— Мой народ долго тебя ждал. Если ты та, о которой говорит пророчество, мы рады тебе. — Она присела в реверансе, коснувшись земли кончиками крыльев. — Слыхала я, что ты сокрушишь приспешников Валдура раз и навсегда.
— Вы не поняли, — быстро сказала Эйлия. — Я пришла предотвратить войну, защитить все народы от любых нарушителей мира, которым мы сейчас все наслаждаемся. И не хочу ничего плохого тем, кто желает жить в согласии с другими.
— Ты лжешь! — загремел чей-то голос.
Эйлия, разинув рот, уставилась на шагнувшего вперед дракона. Он сверкал красной чешуей, и на минуту девушке в ужасе показалось, что это Мандрагор в драконьем обличье. Но потом она увидела, что этот дракон побольше, и грива у него темная, а не светло-коричневая.
— Это Торок, царь драконов Земли, — шепнул ей Аурон.
Эйлия вежливо склонила голову, как монарх, приветствующий монарха.
Красный дракон приблизился скользящей походкой, как крадущийся к добыче кот. Сернистого цвета глаза сузились.
— Так это и есть то создание, о котором ты говорил? — обратился он к Аурону. — И оно ждет, что я склонюсь перед ним?
— Нет. И если ваше величество не может найти в себе запасов вежливости, чтобы обращаться к Эйлии прямо, то можно было бы хотя бы называть ее «она», а не «оно», — ответил Аурон резко.
— Она — человек. Моим народом человек править не будет!
— Кажется, ты глубоко презираешь людей, и все же ты настаивал, чтобы мы приняли лоанеев, — заметил Аурой.
Красный дракон зарычал в ответ:
— В них — кровь наших предков. И эту кровь следует уважать, сколь бы низок ни был сосуд. У Эйлии и ее народа такой связи с нами нет.
— Откуда ты знаешь, что она происходит не от лоананов? Мне это кажется вполне вероятным.
— И ты можешь представить доказательства?
— Естественно, нет, и какая разница? В пророчествах не сказано, что обладатель Камня должен быть драконьей крови.
— Есть еще один претендент на титул, — возразил Торок. — И в его жилах течет кровь не только архонов, но и лоананов.
— Мандрагор! — прошипел Аурон.
— Ты отрицаешь его происхождение от архонов?
— Нет, меня беспокоит его личная биография. Он — отщепенец и ренегат худшего сорта.
— И все же я и многие из моего народа выбрали бы его владеть Камнем ради его драконьей крови. Валеи уже выбрали его своим вождем и будут в мире с нами, если мы тоже его признаем. — Желтые глаза царя драконов снова повернулись к Эйлии. — А вот такой мелюзге не подобает править Звездной Империей.
Аурон заслонил Эйлию собой, опустил голову:
— Торок, ты говоришь как сопливый юнец, не как царь. Размер значения не имеет.
— Мудро допустить, чтобы подобное создание правило всей Небесной Империей? Ты видел, как эти люди сами собой управляют? У них же бесконечные войны.
Этого Эйлия уже не могла вынести.
— Я не желаю править! — крикнула она. — Не хочу начинать войн, хочу только, чтобы все жили в мире!
— Мы всегда желали жить в мире со всеми созданиями вселенной. Вот почему мы всегда делились с людьми знанием. И если они обратили наше знание на службу безумию, нашей вины здесь нет.
— Они были слишком молодой расой для того учения, которое твой народ им дал! — возразил Аурон. — Поэтому виноваты не они, а вы. С тех пор они стали мудрее.
— Мудрее? — фыркнул дракон. — Они теперь так же не способны ее воспринять, как и тогда. Вот почему мы давным-давно смешали нашу кровь с их кровью, чтобы создать расу получше. И то же до нас сделали архоны. Но вы, остальные лоананы, обратились против нас и против лоанеев. Вы рассеяли их среди звезд, их, существ нашей крови. Вы позволили слабым людям восторжествовать над мудростью и мощью.
