А зверушка еще придвинулась и заговорила:
— Позволь нам представиться: нас зовут Твиджик.
— Рада нашему знакомству… э-э… Твиджик, — ответила Эйлия. — Так не отведете ли вы меня в этот свой город, будьте так добры?
Ей уже хотелось уйти отсюда подальше. Наверняка выброс силы выдал ее местонахождение, и вскоре сторожа этого мира снова начнут за ней охоту.
— Да-да, мы уже идем. Сюда, госпожа.
Она была бы рада почти любому обществу после столь долгого одиночества, но Твиджик оказался неожиданно ценным проводником. Эйлия так и не разобралась, самец это или самка — он называл себя «мы» и мог быть и тем, и другим — гермафродитом, как дождевой червь, или даже вообще не иметь пола и размножаться каким-то неизвестным способом. Не желая поднимать столь щекотливую тему, Эйлия не стала спрашивать. Зато вскоре она узнала, что он (или она, или оно) отлично разбирается, как выжить в джунглях Неморы. Твиджик показал ей плоды, которые можно есть, и те, которые есть нельзя, чтобы не отравиться (этих было куда больше), и учил ее, как избегать других опасностей. Получалось, что ее импульсивный акт милосердия был более чем щедро вознагражден. Опасностей было куда больше, чем она думала.
— Осторожно, — предостерег ее Твиджик, ведя через густую рощу, где свет солнц превращался в зеленый сумрак. — Бывают йакули здесь в деревьях.
— Йакули?
— Древесные змеи с чешуйчатыми выростами, как крылья. — Передняя голова зверушки качнулась из стороны в сторону, высматривая опасность, а задняя смотрела на Эйлию. — Йакуля будет ждать на ветке, очень тихо, потом прыгнет на того, кто идет внизу.
Эйлия, посмотрев вверх, увидела, что то, что она приняла за висящие пучки лиан, на самом деле — большие зеленые змеи, свернувшиеся вокруг сука.
Много было и других опасных тварей, как объяснял Твиджик, спеша выбраться из рощи. Скиталы — змеи, умеющие менять цвет чешуи с потрясающим эффектом, завораживающие своих жертв до полной неподвижности, а их родичи — гипналы — пользовались чем-то вроде гипнотического танца. Керасты, или рожковые змеи, использовали как оружие не клыки, а изогнутые рога на голове. Еще были гивры, гигантские змееподобные создания, живущие в реках и хватающие животных, пришедших на водопой, и страшные вирмы, у которых мощные задние ноги, но передних нет совсем: жертву они хватают огромной пастью и глотают целиком. Но хуже всего — ехидны, многоногие рептилии, дышащие ядом, как гидра. Они куда меньше и потому еще опаснее: ехидна может незаметно подобраться почти вплотную.
— Как вы живете в таком ужасном месте? — воскликнула огорошенная Эйлия.
— У нас нет выбора, нет иного места. Здесь все знают о ядовитых тварях, умеют их остерегаться. Есть такие завры — маленькие ящерицы, которые чуют яд других рептилий и убегают в тревоге. Люди их носят в клетках, чтобы змеи не застали врасплох.
— А нам такие ящерицы не встретятся? — спросила Эйлия.
— Мы не знаем. Но уже недалеко такое место, где есть люди.
Эйлии подумалось, что люди могут быть по-своему опаснее зверей. Ее начинали беспокоить мысли об этом неизвестном городе и его обитателях. Примут они чужого человека или нет?
— А как называют твой народ, Твиджик? — спросила она, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.
— В вашем языке нас называют амбисфенами, — ответил Твиджик. — Мы очень осторожно живем в джунглях, всегда оглядываемся, всегда быстро двигаемся.
Чтобы это показать, амбисфена тут же замахала шеями, оглядываясь вперед и назад, потом повалилась на спину и снова свернулась в обруч. В таком состоянии, как уже видела Эйлия, он умел двигаться на удивление быстро.
— Стой! — крикнула она, пускаясь в бег. — Я за тобой не угонюсь!
Твиджик уперся ногами в землю, тормозя когтями. Потом снова встал прямо, подняв обе шеи.
— Мы будем ходить медленно для тебя.
Где-то уже ближе к вечеру небо стало затягивать тучами, и цвет его с зеленого изменился на сероватый. Переменилось и освещение, стало сумрачно, как под водой, а вскоре и полило. Амбисфене-то не очень мешал дождь, стекающий по круглым чешуйчатым бокам, а Эйлии пришлось подобрать юбки и мрачно шлепать по грязи. Хитон, который она несла в руках, сильно пообтрепался от хождения по кустам. Впереди тусклой серо-зеленой массой стояли джунгли и бесконечные, казалось, ряды деревьев. Дождь вскоре перестал, так же быстро, как и начался, но сменился густым паром. Эйлия чувствовала, что задыхается.
Краем глаза она заметила какое-то движение и резко обернулась с таким криком, что ее проводник ответил двойным визгом.
— Что это? — ахнула амбисфена, тараща все четыре глаза.
Но Эйлия только повторила за ним:
— О небо! Что это?
То, что она приняла за поросшую листьями ветку толстого дерева, двигалось — изгибалось, виляло в разные стороны при полном отсутствии ветра. И другие сучья за этой «веткой» тоже шевелились, мотались, и с них капала вода. Эйлия глазела на ближайшую и заметила, что листья и веточки на конце ее не из нее растут, а из оторванной ветки, зажатой между парой длинных зубастых челюстей. У гигантской рептилии были маленькие темные глазки и чешуйчатая серо-зеленая кожа, грубая, как кора. И гребень из острых чешуй на шее.
— Стой! Стой! — крикнул Твиджик, когда она повернулась бежать. — Они не опасны!
— Нет опасны! — закричала она в ответ.
— Нет, смотри — они едят только листья!
Эйлия взглянула. Огромные змеи паслись в листьях дерева, как камелеопарды. И тогда девушка увидела, что это вовсе и не змеи — длинные чешуйчатые шеи росли из больших серо-зеленых тел с суставчатыми хвостами. Массивные ноги она приняла за древесные стволы, а тела были скрыты листвой. Двинувшись дальше, они с Твиджиком увидели целое стадо этих чудищ, и у боков некоторых из них паслись детеныши: колоссальные младенцы ростом со взрослого бегемота.
— Кто это такие? — спросила Эйлия.
— Создания из другого места. Не с Неморы, но привезены сюда Первыми. — Твиджик показал передней головой на пасущихся гигантов. — Теми, кто жил здесь давным-давно, еще до лоанеев. Много-много лет назад они пришли, привезли этих. Они назвали этих зверей танатон — поедатели деревьев.
Эйлия снова ощутила почтение к силе архонов. Что за существа разводили этих огромных тварей как домашних зверьков?
Они пошли дальше, оставив гигантских рептилий спокойно пастись. Шли они довольно долго, пока за деревьями не замелькала большая река — быстрая и бурная, с красновато-коричневой водой. Примерно час девушка и амбисфена шли по ее берегу и дошли до маленькой деревянной пристани с хижиной. При виде ее Эйлия обрадовалась. Хижина была развалюхой, и стены вместе с крышей давно прогнили, по это явно была человеческая постройка, очень скромная по размерам, созданная такими же существами, как сама Эйлия.
— Теперь мы будем ходить по реке. Она идет возле города, — сказал Твиджик.
