Кровь стучала в виски молотками, не давая ни о чем думать.
— Говори, говори, первое воспоминание есть у каждого. Найди его, Эйлия. Вспомни, кто ты.
Голова плыла, проваливалась. Эйлия охватила ее ладонями.
— Оставь меня. Зачем ты про это спрашиваешь? Оставь меня в покое!
— Я хочу тебе помочь. Ты должна мне верить…
— Верить тебе? — воскликнула она, охваченная страданием и горечью. Неужто это и есть настоящий Дамион Атариэль, этот холодный лжец? Если так, лучше было бы ей не выходить из бреда. — И ты еще зовешь себя священником! — бросила она ему в отчаянии и злости.
— Уже нет. Я лишен сана и не делаю из этого тайны, все знают. Я ведь и рукоположен был только год назад.
— Два года! — отрезала она — и остановилась.
В комнате вдруг наступила полная тишина. Стены заколебались перед глазами, как от жара. Эйлия начала вставать с кровати, все еще глядя на стоящего перед ней человека.
— Тебя опять подводит память, — сказал он. — Ты думаешь, я не помню день своего рукоположения?
Но она успела заметить минутную нерешительность перед ответом.
— Как звали твоего лучшего друга в приюте? — спросила она.
Он ничего не сказал, глядя на нее сердито, потом так же сердито спросил:
— Причем здесь это?
И его глаза стали похожими на лед. Теперь она была уверена.
— Не знаешь! — Эйлия спустила ноги на пол. — А я знаю. Мне Лорелин сказала. Его звали Каитан. — Она встала прямо перед ним. — Ты не Дамион.
— Эйлия, ты же не думаешь, что…
— Ты не Дамион! — вскрикнула она решительно.
Этот человек был похож на него, и все же не до конца. Не Дамиону принадлежала душа, что смотрела из этих холодных синих глаз.
Тогда он сбросил маскарад, как сбрасывает человек плащ с плеч: глаза Дамиона исчезли, и перед ней стоял Мандрагор.
— Дура ты! — прошипел он. — Не хочешь, чтобы было по-хорошему.
Стены качались, как занавеси под ветром, мотаясь и растворяясь в воздухе. Потом они исчезли, и Эйлия оказалась в другой комнате — отлично убранной, просторной, с лепным потолком. А за ее высокими окнами виднелись на фоне темного неба башни.
«Я все еще во дворце!»
Она посмотрела на человека перед дверью — изящной, высокой и золоченой дверью с резьбой у притолоки.
— Иллюзия. Это была иллюзия?
Он кивнул.
— Я хотел тебе помочь. Хотел вернуть тебя в Маурайнию, в развалины Академии. Ты бы проснулась и быстро убежала бы, и всю жизнь считала бы, что у тебя была галлюцинация…
— И ты хотел, чтобы я поверила в такую ужасную ложь про Дамиона и Ану!
Она пятилась, он наступал. Эйлия заметила, что одета не в ночную рубашку, а в истрепанную за время путешествия одежду воспитанницы. Истерический смех рвался из горла. Значит, все это было, было на самом деле, и приключения в поисках Камня действительно происходили!
— Послушай меня, Эйлия, — стал говорить Мандрагор. Из его голоса ушла злость, он звучал успокоительно и мягко. — Я не хотел причинять тебе вреда. Иллюзия должна была только облегчить тебе возвращение в Маурайнию. Я пытаюсь тебе помочь, указать правильную дорогу.
— А почему ты здесь, с Лорелин? — возразила она. — Где остальные? Ты с ними тоже что-нибудь сделал?
— Пора вернуться домой, Эйлия. Тебе здесь не место.
Она не должна была слушать. Голос звучал тихо, гипнотически, и с каждой фразой он подходил чуть ближе. Надо что-то сделать, но что? В отчаянии она стала вспоминать древние легенды, героев и героинь, чьей стойкостью и находчивостью она так восхищалась.
Отвернувшись от Мандрагора, она бросилась к ближайшему окну, выходящему в передний двор.
— Дракон! — вскричала она. — Ручной дракон, который меня сюда привез, — он летит сюда!
— Ты думаешь, я поддамся на такой фокус? — спросил он презрительно.
— Но это ведь он! — Эйлия с усилием вытащила задвижку, распахнула окно. — Здесь! Я здесь! — крикнула она в ночь.
И краем глаза заметила, как Мандрагор шагнул к другому окну, выходящему во двор.
Она тут же метнулась к двери.
Не заперта. Меньше чем за секунду Эйлия отворила ее и побежала по коридору. Услышав сзади его шаги и окрик, она припустила изо всех сил. Коридор упирался в тупик у нее за спиной и сворачивал за угол впереди, но прямо посередине он превращался в открытую галерею с ограждением, и двойная мраморная лестница вела вниз под резным потолком. Да, это та самая парадная лестница! Подхватив рваные юбки, Эйлия бросилась вниз, уверенная, что Мандрагор бежит за ней, хотя оглянуться даже на миг не смела. Она вылетела из дверей на мощеный двор.
Здесь все так же никого не было, кроме лошадей и карет; помощи ждать неоткуда. Но и препятствий тоже. Эйлия бежала со всех ног, не обращая внимания на колики, снова расползавшиеся в боку, бросилась в большие ворота и вниз по мощеной дороге, будто за ней гнались все демоны Пропасти.
Небо над головой потемнело, облака громоздились на нем, скрывая звезды. Надвигалась буря: сверху слышался гром. Эйлия не знала, куда бежит, и сейчас ей это было все равно. Единственная мысль — скрыться от чародея. Может быть, можно спрятаться от него где-нибудь в саду замка? Столько павильонов, беседок и прочего…
Она не видела человека, пока он не схватил ее за руку так, чтобы она не вырвалась, хотя и не так сильно, чтобы стало больно.
Она закричала, стала выдираться изо всех сил, но их было недостаточно, чтобы разорвать его хватку.
— Действительно Эйлия! — воскликнул его голос.
А голос этот был ей знаком — голос Йомара! Рядом с ней стоял мохарец; только настоящий ли — или это опять иллюзия?
— Эйлия! — воскликнул второй голос, и из темноты появился Дамион. Он подошел к ней и положил руки ей на плечи. — Мы слышали твой крик. Что ты здесь делаешь?
Эйлия обмякла от радости. Это не иллюзия, это действительно тот Дамион, которого она знает, которому верит, которого любит. Как он оказался здесь, она не знала и знать не хотела: главное, что он был. Она упала в его объятия и закрыла глаза.
— Кажется, — произнес голос позади, — что у меня посетители.
Все одновременно обернулись — в воротах внутреннего двора стоял Мандрагор.
— Нельзя сказать, что неожиданные посетители, — продолжал он, направляясь к ним. — Я знал, что вы придете, раз Ана ожила. В Тринисии я сохранил вам жизнь в счет уплаты старого долга. Но сейчас ничего меня не сдерживает.
Йомар шагнул вперед и выхватил меч:
— Если ты хочешь драться, я буду рад сделать тебе одолжение!
— Не будь дураком, — холодно бросил Мандрагор.
