Эйлия склонилась к ногам статуи, разглядывая левую. Повинуясь непонятному импульсу, она положила руку на холодный камень. Гладкий, как морской камешек, обласканный бесчисленными волнами.
И отпрянула с тихим удивленным возгласом. Нога поддалась под ее ладонью.
Этот вскрик и раздавшийся вслед за ним скрежет заставил ее спутников броситься к ней. Но все остановились как вкопанные, глядя, как задрожала каменная фигура и потом двинулась вперед. Медленно, величественно, резной трон двинулся со скрежетом по полу, неся на себе королеву Неба, которая все так же улыбалась мраморной улыбкой — гордая и сильная властительница, совершающая царственный выход. Потом так же внезапно, как двинулась, статуя остановилась за несколько шагов от опустевшей ниши.
Лорелин бросилась вперед.
— Глядите!
В полу ниши, там, где прежде стояла статуя, зияла темная квадратная дыра — и в ней пролет каменной лестницы, ведущей вниз.
— Дверь! Дверь! — вскричала Эйлия в волнении. — Она ведет к Камню, я теперь знаю! Вот что написал Велессан — Эларайния действительно «путь и дверь»! А я-то гадала, что он хотел сказать. Ее нога работает как рычаг — нажимаешь ее, и она открывает дверь к лестнице!
— Молодец, Эйлия! — сказал Дамион. — Мандрагор, не дашь ли ты мне этот факел?
По одному люди спустились в проем по винтовой лестнице, ступени которой были стерты посередине бесчисленными подошвами. Внизу оказался проход с низкой кровлей, а пол его был камнем самой горы. Он привел к низким бронзовым дверям.
— Смотрите, видите разницу в кладке вот здесь, вокруг дверей? — почти шепотом сказала Эйлия, будто в церкви. — Это должен быть фундамент часовни — мы точно под ней!
Дамион передал факел Лорелин, потом с Йомаром попытался открыть двери, сначала толкая, потом пытаясь потянуть на себя.
— Кажется, ты нам не собираешься помогать? — резко спросил Йомар, сердито глядя на Мандрагора, который спустился вместе со всеми, а сейчас смотрел с лицом бесстрастным, как у каменных богов.
— Это ваша миссия, а не моя, — ответил тот равнодушно.
— С ума сойти! — воскликнула Лорелин. — Дойти почти до конца и напороться на преграду в двух шагах от Камня!
— Погодите, — сказал Дамион. — Кажется, эта дверь чуть сдвинулась.
Йомар присоединился к нему, навалившись на левую дверь. Раздался скрежет, стон, и вдруг дверь поддалась. Она открылась внутрь, в темноту, которую Лорелин поспешно осветила факелом.
Глазам предстала сцена причудливого богатства. Синие занавеси балдахина с коваными серебряными звездами возвышались в полумраке, и стены укрывали гобелены из серебра и золота, и лежали на каменном полу приношения в виде венков и гирлянд цветов. На миг лишившись дара речи, путешественники застыли. Потом раздался будто вздох, и недвижный воздух шевельнулся. Цветы и гобелены рассыпались в пыль, балдахин обвис и распался на глазах. Будто вторжение людей осквернило святилище, с ужасом подумала Эйлия, когда они все, чихая и откашливаясь, отпрянули в клубах пыли. Факел замигал.
— Осторожнее, — раздался сзади голос Мандрагора. — Воздух после стольких лет будет весьма спертым.
Это просто бесило, но пришлось отойти и подождать, пока проветрится. Потом путники снова двинулись вперед, Йомар и Дамион впереди, и вошли в развалины комнаты. Мохарец отбросил в сторону обломки балдахина — они рассыпались даже от его прикосновения. Наступило молчание.
— Где должен быть этот Камень? — спросил Йомар, обернувшись.
Ответила Эйлия:
— На полу есть узор в виде серебряной звезды, отмечающей место приземления Камня. Он должен быть в самой ее середине.
Прозвучал усталый голос Йомара:
— Нету тут такого.
— Чего — звезды нет?
— Камня нет.
17
ДЕНЬ КРУШЕНИЯ
Путешественники вернулись в странноприимный дом — без Мандрагора, который остался бродить в развалинах, — усталые и угнетенные. «А я только-только начала ощущать себя полезной», — горестно подумала Эйлия. Наступила ночь, и в свете факелов руины казались не только заброшенными, но и жуткими. Все четверо совсем упали духом — их терзала тревога за Ану, разочарование, что не нашелся Камень, и просто физическая усталость. Йомар и Лорелин снова заспорили — на этот раз о том, как сварить водянистую овсянку, которая только и была у них на ужин. Двое других, устав их слушать, ушли в другой угол комнаты и говорили между собой.
— Ты уверена, что Камень был именно в этой камере, Эйлия? — уже в третий раз спрашивал Дамион.
Она кивнула, слишком угнетенная, чтобы говорить.
— Не могло быть другого места, где его хранили бы?
— Нет. Я уверена в словах Велессана — он всегда был на одном и том же месте.
«Это имело смысл, раз Камень был целью стольких паломничеств, — подумал Дамион. — Люди должны были знать, где он лежит».
— А не могли его украсть? — подумал он вслух. — Тот же Мандрагор, например?
— Чушь, — заявил низкий голос у него за спиной. Все вздрогнули и обернулись. Для своих крупных размеров Мандрагор умел двигаться очень тихо — сейчас показалось, будто он просто возник из пола. Эйлия невольно поискала взглядом у него за спиной люк, изрыгающий дым, как при появлении демона в пантомиме. Метелка посмотрела злобно и поднялась, вздыбив шерсть.
— Если хоть минуту подумаешь, поймешь, насколько это нелепо, — стал спокойно объяснять Мандрагор без малейшего гнева или возмущения. — Ты сам видел, как было запечатано святилище. Никто не мог бы туда войти, не потревожив содержимого. Ты не думал, что последние элей Тринисии могли взять Камень с собой, а Береборн об этом не знал? И Камень может быть тогда на континенте или на архипелаге.
— Достаточно правдоподобно, — согласился Дамион. У Эйлии упало сердце. Она так хотела увидеть этот самоцвет!
— Сколько шума из-за какой-то гальки, — задумчиво сказал Мандрагор. — Гибель людей, рухнувшие царства, бесконечные войны, а ради чего? Не знаю даже, назвать это комедией или трагедией. Если вас это хоть как-то утешит, могу сказать, что от вас все равно мало что зависело. Уже несколько столетий нет войны между Содружеством и Зимбурой. Они друг другу слишком много задолжали, будет у кого-нибудь Камень или не будет.
— Все равно мы должны его поискать, — не сдавался Дамион. — Он может быть где-то здесь, в городе — ничего против этого не говорит. Я не хочу рисковать, зимбурийцы могут набрести на него случайно. Обшарим все развалины — на всякий случай.
Эйлия снова воспряла духом.
Наступило недолгое молчание, прерванное очередной перепалкой Йомара и Лорелин. Она сопровождалась сильным запахом горелого.
— Что там с ужином? — спросил Дамион.
— Ее Высочество Принцесса Звезд изволили спалить его к свиньям, — сообщил Йомар.
