Вдруг в дальнем конце лагеря началась суматоха: крики и вопли, топот бегущих ног. Эйлия, благодарная за возможность отвлечься, поспешила туда в сопровождении Дамиона.
— Что это? — спросила она.
— Сторожа кого-то поймали, — ответил какой-то паладин. — Кто-то прокрался в лагерь — наверное, кто-то из ваших ядовитых зверей. Никогда ничего подобного не видел, — сказал он с некоторым отвращением.
Воздух наполнил громкий визг, и Эйлия, узнав его, бросилась туда.
— Твиджик! — крикнула она, увидев, как амфисбена пытается вырваться из цепкой хватки нескольких человек. — Отпустите его, я его знаю. Он спас мне жизнь!
Твиджика отпустили, и он пополз к ней, неутомимо треща:
— Сиятельная чародейка, мы слышали, что ты вернулась. Скажи, чтобы они нас не трогать!
— Никто тебя не обидит, — сказала Эйлия, приседая к нему поближе. — Ты в безопасности, Твиджик.
— Мы должны остаться здесь. Мы не решаемся возвращаться — царь драконов, он с каждым днем все страшнее, и все его боятся. Из дворца сбегают слуги, город пустеет, странные вещи творятся. Мы боимся!
— Конечно, ты можешь остаться здесь со мной, — успокоила его Эйлия.
— Ты уверена, что это не шпион, Тринель? — спросил один из паладинов.
Эйлия быстро прикинула, не мог ли Твиджик затаить против нее злобу, если учесть, как она с ним обращалась, когда была под действием зелья, но отогнала эту мысль.
— У Мандрагора есть получше способы шпионить за нами, — сказала она. — А Твиджик помог мне в прошлом с огромным риском для себя.
Она пошла к своему шатру, Твиджик следом.
— Скажи, ты не знаешь, что сталось с Маг и ее дочерью? — спросила она. — С женщиной из гостиницы, которая о тебе заботилась.
— Они обе в безопасности. Эта женщина послала нас в джунгли тебя искать, когда услышала, что твоя армия приходить. Она хочет тебя знать про Смотрящего.
— Смотрящего? — Так назывался человек-правитель Лоананмара, низложенный Мандрагором. — Ты хочешь сказать, что он вернулся.
— Да, да. С армией. Он желает биться с царь-драконом, город забирать. Армия, у него армия, много человеков. Но их не хватит, мы так думаем.
— Ты знаешь, где они теперь?
— Нет, но Маг и ее дочерь, они знают. Дочь с его людьми в джунглях, в лагере. Помогает варить еду.
— Понимаю. Можешь меня отвести к Маг?
— Да, да. Она хотеть тебя видеть, очень хотеть. А дочь Май может тебя отвести к Смотрящей. Но он может не пустить тебя. Очень строгий, кто приходить и кто уходить. Маг говорит, в Трина Лиа не верит, в армию неба не верит.
— Ну, ему будет приятно узнать, что мы на самом деле существуем, потому что мы сможем соединить свои силы с его силами и помочь ему отвоевать Лоананмар. За этим мы и явились: не только победить царя-дракона, но и освободить ему подвластных.
— Очень хорошо. Так ты приходить?
— Да. Веди, и я иду следом. Это далеко?
— Много дней.
Она улыбнулась.
— Это если пешком, но нас довезут наши друзья-драконы.
Эйлия поставила перед амфисбеной тарелку с едой и пошла говорить с друзьями и предводителями армии.
— Этому посланцу я доверяю, — сказала она. — Это Твиджик, амфисбена, которая мне помогла.
— А что такое амфисбена, ваше высочество? — спросил рыцарь, который не видел Твиджика.
Она улыбнулась.
— Такое двухголовое чудовище. Да не путайся ты так, он совсем маленький и боится тебя гораздо больше, чем ты его. Он сказал, что отведет меня к собравшимся повстанцам, в спрятанный в джунглях лагерь.
— Вам следует взять с собой роту солдат, ваше высочество, — посоветовала Талира. — Ради вящей безопасности.
— Нет, я думаю, мне лучше будет явиться одной. Иначе они испугаются.
— Я вас туда отвезу, — сказал Аурон, — и потом явлюсь с вами в этот лагерь в образе человека.
— И я, — предложил Дамион. — Небольшой группы они не испугаются, если мы будем без оружия.
Остальные друзья тоже пожелали ее сопровождать, но Аурон отсоветовал:
— Нас должно быть как можно меньше, — сказал он. — А у Йомара достаточно грозный вид, и он бывает воинствен.
Йомар готов был поспорить, но понял, что только подтвердит слова Аурона.
— Ладно, как хотите. Я приведу эту хрень и скажу, чтобы дорогу показала.
— Он не хрень, а амфисбена, — недовольно сказала Лорелин.
— «Хрень» звучит короче.
И Йомар зашагал через лагерь.
Эйлия и Дамион летели на широкой золотистой спине Аурона, а Твиджик на коленях у Эйлии вытягивал обе шеи, стараясь найти знакомые черты в раскинувшемся под ними пейзаже. Наконец он заметил примерно в десяти лигах от лагеря Эйлии груды развалин, и все три немерея ощутили присутствие железа: наверное, оно использовалось лишь в виде инструментов и кухонной утвари или лежало глубоко в земле, но оно затруднило полет Аурона. Он с некоторым трудом спланировал среди деревьев, цепляясь перепонками за ветки, и подождал, пока спустились его три пассажира.
— Я с вами идти не могу, — сказал он. — Железо не даст мне принять другой образ, а дракона люди испугаются. Я подожду здесь, и если вы не вернетесь через несколько часов, буду считать, что вас захватили в плен. И пойду выручать.
Эйлия и Дамион поблагодарили его и пошли через джунгли следом за амфисбеной. Вскоре запахло дымом костров, послышались голоса. Беженцы из города собрались на большой расчистке, расселись на свежих пнях. Твиджик провел своих спутников прямо в лагерь.
Над котлами хлопотала женщина со знакомым лицом.
— Маг! — крикнула Эйлия, бросаясь вперед.
Услышав ее оклик, темноволосая повариха вздрогнула и подняла голову от работы.
— Ли, это ты? — крикнула она, бросая поварешку и оглядываясь. — Где ты?
— Я здесь, Маг, я вернулась!
Женщина бросилась к ней — и остановилась в изумлении, глядя и не узнавая. И понятно: в восторге от встречи со старой подругой Эйлия забыла, что Маг видела ее только в маскировке. Иллюзорная Лиа выглядела совсем иначе — круглолицая, темноглазая и темноволосая.
— Маг, это я, это действительно я! — Эйлия подошла к ней. — Мне пришлось тогда изменить внешний вид, но я та, кого ты знаешь. Слушай голос, он не переменился.
Маг продолжала пораженно смотреть на нее.
— Значит, правду говорили, — сказала она. — Ты совсем не такая, как кажешься.
— Прости, что я обманула тебя, дорогая Маг. Но я была одна, и я боялась. Знай я тебя чуть лучше, я бы не стала от тебя таиться.
— Благослови тебя боги, я ни в чем тебя не обвиняю, просто… это не сразу поймешь. Но голос твой тот же, что и был. Так это правда — то, что тот низенький старик говорил о тебе?
