– Благодаря тебе, – сказал он, как бы отвечая на удивление, прозвучавшее в голосе Льешо.
Хмиши умер, а потом вдруг ожил… Чудо разожгло спор, из-за которого Тай исчез во тьме, но оно послужило только поводом. Ночью, в одиночестве, рядом с обителью призраков, Льешо не мог не задуматься, а не совершил ли он ошибку.
– Каково там было?.. – прошептал принц, искоса глянув на старого друга.
За ужином они подошли к этой теме довольно близко, но никто так и не решился на главный вопрос. Льешо не знал, уместно ли задавать его здесь, где могли услышать духи. Слишком многих он похоронил за свою короткую жизнь, а самого принца в сновидениях преследовали его собственные прошлые смерти. Учитывая, что Тай сейчас один – где-то там, среди волков и таящихся во тьме опасностей, – эта ночь тоже не прошла без потерь.
Хмиши уселся на камень рядом с Льешо, так что принц скорее почувствовал, чем увидел, как друг пожимает плечами.
– Вполне спокойно, кажется. Я почти ничего не помню. Но когда задумываюсь, ощущаю умиротворение. Цу-тан и его солдаты сделали мне очень больно. Я целыми днями молил о смерти. Льинг нуждалась во мне, а я сгорал от стыда, что хочу ускользнуть прежде, чем мы спасем принцев и Кунгол, но я дошел до конца реки. И был готов.
Льешо кивнул, показывая, что слушает и понимает, но не станет мешать, если Хмиши продолжит. Тот и продолжил через мгновение:
– Я не жалел, что ухожу. Помню, мелькнула мысль, что мне пора… извини, но так оно и есть – ведь все казалось таким далеким, как будто я перестал быть собой. Словно никогда им и не был… Потом я услышал, как Ослиные Уши играет на своей серебряной флейте. Это странно, но в музыку вплетались слова: меня будили, звали обратно в мир живых. Мелодия была такая радостная, а слова – такие печальные, будто флейта знала, о чем просит, и сожалела, что это необходимо. Вначале я не хотел возвращаться. Я боялся боли…
Хмиши умолк и отвернулся, будто стесняясь собственных чувств.
– Да, – согласился Льешо. – Меня до сих пор мучают кошмары, что тебя вернули в том же жутком виде, в каком мы тебя нашли.
– Меня тоже. – Хмиши передернуло. – В любом случае я приготовился начать с самого начала – в новой жизни, свободной от всего. И все же мне хотелось увидеть Льинг… я столько всего не успел сделать… Когда Ясное Утро позвал, я вернулся. Лучше разобраться с трудностями в этой жизни, чем уносить их в следующую.
– Я тоже так подумал, – согласился Льешо с кривой улыбкой.
Судя по сновидениям, у него остался какой-то важный долг с прошлой жизни, и он не собирался откладывать его на потом. Принц только надеялся, что возвращение Хмиши не сделает его ношу совсем уж непосильной.
– Иди отдохни, – сказал Хмиши. – Я тебя сменю. Чтобы найти Тая, придется рано выехать.
– Да, – кивнул Льешо, подумав о неотложных долгах. – Он не мог далеко уйти.
Юноша встал на ноги и побрел обратно к тусклому свету костра.
Льинг дождалась, пока он устроится на месте, которое ему освободили у самого огня, и на цыпочках отправилась в сторону Хмиши.
Хорошо, подумал Льешо. Незачем кому-то оставаться наедине с необъятной пустотой ночи.
С этой мыслью он закрыл глаза.
Ему приснилось, что спиралевидная руна развернулась, как настоящая змея, и заскользила по чаше госпожи Чауджин. Достигнув края, передняя ее часть превратилась в голову изумрудной бамбуковой змейки. За ней последовало тело, покрытое зеленым шелком чешуи, и вот уже она целиком свернулась рядом с принцем в поисках тепла.
– Льешо!.. – прошептала змея голосом госпожи Чауджин. – Я богиня преисподней, и я хочу тебя. Прими мой поцелуй и пошли со мной.
– Нет!.. – воскликнул Льешо во сне. – Ты никакая не богиня, и я вовсе не хочу тебя!..
– Хочешь, – упрямо сказала она, и юноша почувствовал прикосновение пальцев и губ госпожи – в человеческом обличье.
– Ты – демоница, – заявил Льешо, но змея только рассмеялась.
– Как и ты, – прошептала она. – Как и ты…
– Нет!.. – Он проснулся, задыхаясь: в ушах принца звучал далекий вой собак, а на губах осталась помада от поцелуя.
– Что случилось?.. – Каду вскочила с мечом в руке, Маленький Братец повис у нее на шее.
Бикси и Стайпс тоже оказались рядом. Хмиши внимательно вглядывался в темноту, а Льинг обегала лагерь по кругу, легко перепрыгивая с камня на камень.
– Я ничего не видел, – доложил Хмиши. Льинг сказала:
– Коней никто не потревожил.
– Это был всего лишь сон, – извинился Льешо за то, что разбудил друзей.
– Видение? – уточнила Каду. – Что, собственно говоря, происходит?
Она имела в виду – в мире сновидений, но принц покачал головой:
– Ничего особенного. Просто сон, глупый сон.
– Да?
Друзья не собирались оставлять его в покое, пока не разберутся во всем сами, поэтому Льешо рассказал, как руна на дне чаши превратилась в змею, а змея в госпожу Чауджин, как он признал в ней демоницу, а она объявила, что он сам – демон.
Когда Льешо закончил, Каду посмотрела на него с жадным любопытством.
– Ты проверял чашу?
– Незачем. Здесь никого не было.
Подняв брови, Каду вытерла уголок его рта. Потом показала ему руку – на большом пальце виднелось темное пятно.
Льешо провел рукой по губам, желая уничтожить любые доказательства реальности сна. Если госпожа Чауджин смогла достать его в кругу охранников, прикоснуться к нему во сне, где ее никто не заметил, она и вправду демон. Леденея от ужаса, юноша гадал, значило ли это, что все остальное – тоже правда?.. А вдруг он демон, как сказала она, а вовсе не принц Фибии? Может быть, настоящий принц умер на Жемчужном острове, в самом начале пути, и он живет чужой жизнью…
– Льешо! Прекрати, ты меня пугаешь!..
Юноша очнулся от крика Каду и заметил, что встревоженные товарищи собрались вокруг него.
– Я не демон! – твердо заявил он, хотя сам себе до конца не верил.
Но Бикси смотрел на Льешо так, будто тот потерял разум, а не душу. Стайпс качал головой, а Хмиши норовил потрогать лоб.
– Ты совершенно не демон, ваше святейшее величество.
Каду специально назвала Льешо полным титулом, чтобы напомнить о том, чего ему не следовало никогда забывать. Он – возлюбленный Великой Богини, которая заботилась о нем, когда мастер Марко напитал ядами его тело. Он получил в дар прошлое от богини войны и жизнь от бога милосердия. Он путешествовал в компании Чи-Чу с самого начала похода. Демон не смог бы перехитрить бога-мошенника, как и завоевать любовь Богини.
– Но она была здесь, – смущенно пояснил Льешо. – В моей постели, как змея… и как женщина.
