— Вот она, пещера толкователей снов.
Балар внимательно разглядывал вход, отличавшийся от соседних сложностью и мастерским исполнением каменной резьбы. Сделав над собой усилие, Льешо оторвался от созерцания старцев-ташеков, казавшихся куда более устрашающими, чем танцоры на каменных барельефах, и посмотрел туда, куда показывал Балар.
В самом центре горы зияла огромной, как у пришедшего из легенд дракона, пастью обширная пещера. По всему периметру готового проглотить дорогу входа каменотесы высекли острые, кривые драконьи зубы. Широкий плоский нос с ноздрями-отверстиями выдыхал пары сандалового дерева и кедра. Чешуя на шее дракона создавала возле входа подобие ступеней. А на голове его, словно огромные колонны, обрамлявшие вход в пещеру, возвышались мощные рога. Огромные полузакрытые глаза дремали, хотя искры лазурита говорили о внимании чудовища к тому, что творится вокруг. В целом пещера напомнила Льешо воплощенного в виде моста Дракона Золотой Реки — образ этот наполнял сердце ужасом.
Юноша стоял, не в силах тронуться с места, пронзенный еще одним живым проявлением древней легенды. Тут тяжелый шелковый занавес раздвинулся, и из драконьей пасти возник человек.
— Балар, ты нашел…
Если не обращать внимания на бритую голову, вышедший навстречу странникам человек вполне мог бы оказаться самим Льешо, только десять лет спустя. Он был такого же роста, так же смугл и темноволос. Увидев юношу, человек заметно побледнел.
— О милостивая Богиня! Ты разыскал его!
К немалому смущению юноши, вновь обретенный брат упал на одно колено и низко, до самой земли, поклонился. И тут же все сидящие вдоль улицы старцы-ташеки последовали примеру молодого человека и низко склонили головы к ногам юного принца.
— Льюка? — не веря собственным глазам, уточнил Льешо. — Что ты здесь делаешь?
Глава одиннадцатая
— Приветствую принца снов, — с достоинством произнес Льюка и неторопливо поднялся.
Его глаза казались особенно пронзительными и зоркими на обветренном, иссушенном непогодой лице. Сейчас этот острый, проницательный взгляд выражал странное сочетание трезвого глубокомыслия и сердечного чувства.
В конторе рабовладельца, где братья встретились и совместными усилиями сумели освободиться, ни Адар, ни Шокар не смогли скрыть чувства нежной любви к самому младшему в семье. В тот краткий миг, когда Балар увидел Льешо в убогой гостинице на окраине Дарнэга, а гарны еще не напали, радость ярко осветила его лицо. Но сейчас, вглядываясь в лицо Льюки, юноша чувствовал лишь, как медленно выползают из тьмы пещер темные, странные секреты. Этот брат явно хотел что-то получить — но что именно? Судя по всему, он не был уверен, что Льешо даст то, что требуется.
— Я не понимаю…
Ища ответ, молодой принц повернулся к Балару в надежде, что сможет найти разгадку у того, кто похитил его, а потом так долго таскал по пустыне.
— Динха приказала привезти принца снов, вот я и привез, — пожал плечами Балар.
Он явно что-то скрывал.
— Так что же, Льюка — это Динха?
— Нет, что ты, мы оба — лишь простые подмастерья в услужении Динхи.
Ответ никак не мог считаться исчерпывающим. Льешо окинул взглядом толпу, пытаясь найти менее защищенный источник информации. Харлол как раз выпустил из своих объятий какую-то морщинистую, с пергаментным лицом старуху. Она протянула погонщику два прикрепленных к кожаному ремню кривых меча, и тот сразу затянул ремень на талии, скрыв оружие под просторными одеждами. Приосанившись, Харлол выпрямился и, подобно воину, слегка повел плечами. Прямой взгляд принца он выдержал твердо, без малейшего смущения.
— Купец Шу называл тебя бродягой, пустынником, — принял вызов Льешо.
Оба они прекрасно помнили, как насмехался над соперником император в купеческом обличье. Соглашаясь, ташек склонил голову.
— Динха послала пустынников за тобой, приказав немедленно привезти сюда. Нельзя было позволить гарнам из клана улгар отдать тебя на растерзание волшебнику. Впрочем, я обладал определенным преимуществом. Льюка и Балар занимались с Динхой много лет, а семейное сходство превратило тебя в их почти точную копию. Вот в Адаре я сомневался. Мне предстояло проверить его, но убивать твоего брата я не хотел.
— Его кровь — на том клинке, который ты поднял против него.
Воспоминания словно железный обруч сжали сердце Льешо. Как много он мог потерять в то утро — брата, друга. Самого императора Шана. Мир готов был расколоться на части.
— А ты знал, что на вызов ответит наш хозяин? Ты планировал убить Шу?
— Твой купец не должен был вмешиваться в это дело. Упрямый человек. Но Льешо не боялся упрямцев.
— Так что же, ради того, чтобы защитить гостя, ты был готов его убить?
— Можно было бы попробовать. — Харлол негромко рассмеялся. — Вообще-то я рассчитывал всего лишь его попугать, однако наш важный купец явно что-то скрывает.
Харлол уже не смеялся; он сверлил Льешо неумолимо острыми глазами, словно надеялся найти подтверждение своих догадок в выражении его лица.
— Сражается он вовсе не как глупец, но как человек, жизнь которого много раз висела на самом кончике меча. Мы оказались достойными противниками. Среди ташеков я считаюсь одним из лучших, и все же мне повезло остаться в живых.
— А ваша Динха захотела этого потому, что?..
Льешо оставил в стороне вопрос о личности Шу, переключившись на испытание Адара и на собственное похищение. Льюка заговорил, не дав Харлолу ответить:
— Если ты пойдешь со мной, Динха сама тебе все объяснит.
Обращаясь в пространство, он потребовал:
— Ночлег и воду нашим гостям!
Несколько ташеков поспешили выполнять приказание; возникшее оживление дополнил Собачьи Уши. Сидя на украденном у Шу верблюде, карлик проворчал:
— Очень даже вовремя. — А потом, обращаясь к Кагару, потребовал: — Сними меня скорее, а не то ноги совсем отвалятся.
Будто очнувшись от чар Акенбада, Кагар поспешил на зов и быстро отвязал от тюка с поклажей лестницу.
Как только карлик, охая и причитая что-то насчет болезненного возвращения ног к жизни, спустился на землю, Льюка пригласил всех войти в пещеру:
— Пойдемте спрячемся от жары. Здесь вы в полной безопасности — во всяком случае, от преследования.
— Динха хочет задать несколько вопросов.
Рядом с Льешо внезапно оказался Балар, причем лицо его выглядело достаточно мрачным.
Льешо лишь кивнул. Он так долго боролся с изнеможением, что, не поддержи его брат в эту минуту, наверное, упал бы.
— Какая-то мощная сила мутит поток снов. Ей кажется, что этой силой можешь быть ты.
Льешо едва смог ответить:
