— Мне уже довелось увидеть океан крови и, наверное, еще предстоит поплавать в ней, пока миссия моя не закончится, но в этом состязании я ни за что на свете не перейду границу шутки.
Эти слова прозвучали своего рода предупреждением, но в то же время и обещанием. Каду окажется связанной обещанием не начинать в случае гибели принца войну. Льешо не хотелось обращать внимание на боль, начинавшую терзать старые раны при одном лишь упоминании о смерти. Не хотелось ему замечать и промелькнувшую в глазах Мергена тоску.
Чимбай-хан тем временем уже сидел верхом на своем жеребце и внимательно наблюдал за тем, как брат ведет переговоры о жизни его сына. Бросив взгляд на спокойное, бесстрастное лицо властителя, Льешо внезапно ощутил настолько острый приступ гнева, что едва не потерял в седле равновесие. Кто-то из гарнов убил его отца, мать и сестру, и всей душой он желал властителю этого свирепого народа таких же страданий, какие выпали на его долю, той же потери любви и защищенности, какую он сам испытал в раннем детстве.
Нет, сейчас он уже не ребенок. Причиненная хану боль не принесет никакой пользы, а лишь повлечет за собой целую вереницу смертей. А потому, коротким кивком скрепив невысказанную клятву, Льешо пришпорил коня и галопом помчался вслед за копьем, которое с тех самых пор, как госпожа Сьен Ма вручила его своему ученику, стало проклятием всей его жизни.
Пролетев в стремительном топоте копыт, быстро осталось позади открытое пространство. Льешо проскакал мимо Бикси и Харлола — эти двое изменили направление и теперь уже со всех ног бежали в сторону кухонной палатки, возле которой, не подозревая об опасности, спокойно наблюдали за состязанием воины небольшого фибского отряда. Каду оказалась втянутой в шеренгу всадников и теперь уже никак не могла догнать молодого гарна. Поэтому Льешо сделал единственное, что было ему доступно: издав дикий воинственный вопль, он встал в стременах, как это делали жители степей, и бросил своего коня в самую гущу улетающей вдаль шеренги.
В пыли, суматохе и ослепительном блеске солнца на металлических наконечниках поднятых копий Таючит заметил принца и, высоко подняв над головой чужое оружие, пришпорил коня. Каду старалась вырваться из гущи преследователей, чтобы приблизиться к наследнику. Льешо понимал, что она задумала: если удастся выбить Таючита из седла, то разоружить его уже не составит никакого труда.
Однако поймать парня казалось уже невозможно. Стартовый колышек был совсем рядом, и шеренга Льешо развернулась, чтобы встретить преследователей. Таючит со смехом поднялся в стременах, а фибский принц приготовился последовать совету Мергена. Все очень просто: стоит только пропустить копье мимо, как ты выбываешь из состязания. Наследнику будет хорошим уроком, если гостю придется искать копье в траве вместе с самыми неопытными гарнскими мальчишками. А все эти будущие воины смогут всю жизнь рассказывать байку о короле Фибии. Дело стоит того, чтобы все они вышли из состязания живыми и невредимыми.
И все же копье имело собственные планы. Даже на расстоянии Льешо ощущал его враждебность. Оно готово было убить принца Фибии, превратить в убийцу невинного гарнского принца и, несмотря на все нежелание обеих сторон, развязать войну, которая скорее всего закончилась бы полным истреблением фибской династии.
Допустить это было нельзя, а потому Льешо повернулся вместе со всеми и постарался как можно крепче держаться в седле. Вся надвигающаяся шеренга начала метать копья своим тщательно натренированным товарищам, а те ловили или пропускали их, в зависимости от степени сноровки.
Таючит прицелился, однако короткое копье будто внезапно ожило в его руке. Словно молния, по нему пробежала вспышка. Лицо юноши мгновенно превратилось в смертельную маску ненависти и жестокости. Льешо понимал то неудержимое желание убийства, что скрывалось за тяжелым, прерывистым дыханием и горящими глазами: он и сам испытывал нечто подобное, но, к счастью, сумел преодолеть наваждение и победить копье. Но разве может совладать со злобной силой неопытный, ничего не подозревающий юноша? С ужасным криком, напоминающим о внезапно разверзнутых вратах ада, Таючит отправил копье в смертельный полет, прямо в сердце Льешо. Принц знал это, зримо представляя, как копье разыскивает его в хаосе состязания.
Спокойствие и самообладание. Контроль.
— Иди ко мне, — тихо, успокоительно пробормотал Льешо. — И успокойся.
На какой-то бесконечно длинный, словно замерший момент шум игры стих. Принц раскрыл ладонь, вытянул руку и направил все силы души к копью, пытаясь поймать его раньше, чем оно успеет вонзиться в сердце.
Раз! Пальцы крепко сомкнулись вокруг древка, не выпуская его даже тогда, когда копье подняло своего хозяина и выбросило его из седла, швырнув на землю в самой гуще столь неудачного состязания. Даже падая и катясь по земле, Льешо пытался не давать страшному оружию воли; собрав все силы, он резко воткнул острие копья в примятую траву, а потом еще глубже, в глинистую землю. После этого уже ничего не оставалось делать, как распластаться, прикрыв свободной рукой голову, под копытами мечущихся лошадей и ногами разбегающихся во все стороны сброшенных с седел всадников.
Раненая земля извергала пламя, словно фейерверк, и бушевала, словно ребенок в припадке бешенства. Льешо уже устал бороться с норовистым оружием, настолько сосредоточенным на смерти хозяина, что его нельзя было утихомирить никакими приемами.
Все. Нелепому проклятию пора положить конец.
— Ты принадлежишь мне! — Принц Фибии поднялся на нога. — Твое дело лететь туда, куда тебя направляют. — Обеими руками он крепко сжал древко. — Ты не имеешь права поступать по-своему. — Он вытащил острие из земли. Копье тускло мерцало; бледные искры гасли одна за другой. — И ты…
Принц Таючит покинул седло — по своей воле или против нее, в тот момент, когда содрогнулась земля, Льешо не знал. Как бы там ни было, сейчас он, дрожа, стоял на коленях, бледный, как грива отцовского коня. Обхватив плечи руками, он пытался унять дрожь, но она продолжала бить, словно лето внезапно сменилось суровой зимой.
— Я видел все, что произошло, — пролепетал наследник с раскаянием в голосе. — И все понял. Я тебя ненавидел. Хотел убить.
Льешо удивился подобной искренности. Встречал ли он подобное? Наверное, так мог бы сказать мастер Якс. А мастер Ден, возможно, считал таким самого Льешо. С глубоким вздохом, в котором читалось и раздражение, и признание того факта, что и сам он не слишком далеко ушел от Таючита, принц Фибии поднялся на ноги. Некоторые уроки приходится учить всю жизнь…
Для пущей убедительности взяв в руки все еще продолжающее мерцать копье, Льешо гневно взглянул на испуганного юношу:
— Больше никогда в жизни не трогай без разрешения чужое оружие. Ты ведь не знаешь, какую именно магию оно может заключать в себе и что за опасность таит эта магия. Скажи спасибо, что проклятая штуковина не убила нас обоих.
— Понимаю, господин мой принц. — Таючит склонил голову, все еще не в силах совладать с собой. Однако он был молод и силен, а потому уже через пару минут выпрямился, настолько придя в себя, что любопытство пересилило все остальные чувства. — Так что же это за оружие такое?
