Этого говорить было и не обязательно. Якс ушел на тренировочную арену, где он велел Бикси взять пику и не обращаться с ней, как с плугом.
Льешо нашел мастера Дена в прачечной. Стирщик взглянул на рубаху, свисающую с плеч юноши, как тряпка с пугала, и вздохнул.
— Ешь свой хлеб, — сказал он и достал из каморки связку ткани. — Оберни это вокруг пояса.
Юноша последовал за мастером Деном на личную площадку, где тот преподавал новичкам рукопашный бой. Широкий меч опирался о забор, учитель взял его и принял атакующую позу:
— Я выше, и мое оружие настигло тебя — что будешь делать?
— Бежать, — отозвался Льешо.
— Попробуй.
Юноша повернулся, чтобы ускользнуть, но и шагу ступить не успел, как меч мастера Дена опустился ему на плечо. Учитель не причинит ему боли. Льешо знал это инстинктивно. Но прикосновение оружия отбросило его в прошлое: сверкание мечей, брызги крови. Он хотел свернуться в кричащий комок, но память взбудоражила его, юноша зарычал, увернулся от меча и поднял нож. Юноша пришел в себя, когда меч лежал на земле, а мастер Ден крепко сжимал его запястье.
— Длинным древком легко воспользоваться, когда противник на расстоянии. — Он одобрительно показал рукой на свою грудь, перед которой застыл нож Льешо. — Чтобы противостоять, подойди ближе.
Смертельный удар. Осознав, что он едва не натворил, юноша выронил нож в опилки и прижал руки к сердцу. Лицо сморщилось, но он уже знал, что плакать при дневном свете нельзя, поэтому лишь стоял с широко раскрытыми, блестящими от шока глазами.
— Все в порядке, малыш.
Мастер Ден нежно обнял его и снял дрожь, словно теплое одеяло.
— Ничего страшного не произошло, — прошептал учитель. — Мне просто нужно было выяснить, чему ты научился до прихода к нам. — Он отстранил от себя юношу, чтобы посмотреть ему в глаза. — Доверься мне. Я не позволю тебе бессознательно причинить кому-либо вред.
Последние слова сопровождались иронической улыбкой, но Льешо подумал, кому учитель хотел, чтобы он сознательно причинил боль. Этот вопрос он оставит на потом. Юноша был слишком истощен, чтобы думать. Ден заметил поникшие плечи Льешо и потрепал его по волосам.
— Почисти нож, — сказал он, — и мы навестим кое-кого.
Ден не обратил внимания, что юноша промолчал в ответ; учитель знал много историй, но когда он выпрямлялся в знак завершения тренировки, лучше было быстренько вернуться обратно, пока тебя не начали искать. Льешо шел в дом надзирателя с легким сердцем.
Его настроение мгновенно испортилось. Мастер Марко стоял за спиной тонкого узкоглазого человека в благородном одеянии, занявшего его место за столом. В резном стуле, которого Льешо раньше здесь не видел, сидела женщина намного старше, но в таких же искусных одеждах. Пришли ли они разоблачить его? Марко ухмыльнулся, стараясь выслужиться перед гостями.
— Господин Чин-ши и его супруга пришли, чтобы лично задать тебе несколько вопросов о ведьме.
— Никто не причинит тебе вреда, мальчик. — Господин Чин-ши подался вперед со скрещенными на столе руками, за сунутыми в рукава. — Можешь назвать нам свое имя?
Мастер Марко кивнул головой, разрешая юноше говорить. Льешо подумал, примет ли господин Чин-ши любое имя или заранее узнал, как его зовут и только и дожидается того, чтобы разоблачить его во лжи. В любом случае тут присутствовал Марко, так что врать было бесполезно.
— Льешо, из Фибии, мой господин, — ответил он и низко поклонился сначала мужчине за столом, потом его жене.
Господин ободряюще кивнул.
— Несложный был вопрос, не так ли? — спросил он с улыбкой. — А ты знаешь, что фибы известны своими ведьмами и колдунами, Льешо?
— Это не так, мой господин. По крайней мере, было не так, когда меня увозили. Возможно, гарнские колдуны распространяют про фибов такие слухи.
Госпожа Чин-ши нахмурилась:
— Не будь столь дерзок, мальчик. Тебя все еще могут повесить за предательство.
— Извините, моя госпожа. — Льешо снова глубоко поклонился. — Но я не понимаю, чем могу быть полезен. Мне ничего не известно ни о ведьмах, ни о колдовстве.
Марко тоже поклонился и распростер руки со словами:
— Молю вас о снисходительности, моя госпожа. Я упомянул, что у мальчика не все в порядке с головой. Он маленький, но физически проворный, к тому же фибы славятся выносливостью, что делает его поистине кладом для арены. С ним произошло несчастье на жемчужной плантации, что спутало его мысли. Он не может отвечать на простые, прямые вопросы, но он иногда проявляет некоторое остроумие.
— Если знаешь, что делать с мальчишкой, то занимайся им. — Госпожа Чин-ши нетерпеливо махнула рукой. — Я собираюсь посмотреть тренировку по рукопашному бою вечером и хочу поскорей закончить этот разговор.
— Значит ли это, что мне предстоит провести вечер одному? — спросил господин Чин-ши, и Льешо опустил голову, пытаясь сделать вид, что его вообще здесь нет, но Марко подошел к нему и поднял его подбородок.
— Юноша невинен, — заявил он через плечо. — Проблемы создает неискушенность его ума. Не желает ли его светлость опросить его наедине в удобное время?
— Хорошая мысль. — Господин Чин-ши поднялся со стула и поманил Льешо длинными пальцами. — Идем со мной. Оставим мою достопочтенную жену ее забавам.
ГЛАВА 9
Снаружи частокола господина Чин-ши ожидал роскошный паланкин. Шесть носильщиков стояли в каменной молчаливости, пока он не сел внутрь и не поправил парчовые занавески, чтобы не попадала пыль. Затем одним осторожным движением они подняли паланкин на плечи и понесли вверх по холму. Льешо последовал за паланкином: через дикие заросли на склоне, по широкой лужайке, нежной, словно шелковый ковер, в красивейший трехэтажный дом, возвышающийся над островом на вершине холма. Процессия остановилась у входа, обрамленного искусными загибающимися карнизами. Два стражника застыли там с неподвижными лицами, держа наготове оружие. Домашний слуга подбежал отодвинуть занавески паланкина, и господин высадился.
Льешо последовал за своим хозяином в переднюю, украшенную ракушечным нефритом в бледных прожилках, с резным потолком, изображающим человеческие фигуры. Дворец в Кунголе выглядел совсем иначе, но там царила та же атмосфера власти. И похожие стражники. Он хотел предупредить господина Чин-ши, как хрупко это спокойствие: слуги мало что смогли бы сделать, если б его жилище атаковали гарны. Однако опыт, накопленный юношей с момента продажи на рынке, гласил, что никто не станет слушать ребенка-раба и что он находится в безопасности лишь до тех пор, пока его не замечают.
Подошел слуга, одетый с элегантностью герцога, и низко поклонился.
— Мой господин, — мягко проговорил он.
— Я сам покажу гостю дорогу, — сказал Чин-ши. — Мы будем в моих апартаментах, пошли кого-нибудь с подносом и позаботься, чтобы меня не беспокоили.
