— Что ты сделала со мной? — закричал он, пораженный своим поступком и напуганный возможными последствиями, о которых прямо заявил Якс. Мастер качал головой.
— Это не наших рук дело, — сказал он. — Мы не могли изменить навыки, привитые ему в прошлом, поэтому только оттачивали их. Твои схватки с ножом всегда будут заканчиваться смертельно. Мы лишь хотели научить тебя выходить из них победителем.
— И, кажется, вам это удалось, — сказала Каду более спокойным тоном, чем смог бы Льешо в подобной ситуации. — А меня вы так обучить сможете?
— Я не стал бы этого делать, — ответил Якс, — даже если бы мог. Твой отец убил бы меня, если б я попытался.
— Почему? — почти фыркнула Каду, наткнувшись на такую секретность.
Мастер Якс многозначительно улыбнулся и покачал головой.
— Спроси отца, — посоветовал он, неодобрительно взглянув на гвардейцев, замерших в разных боевых позах.
Каду покорно опустила глаза и поклонилась Льешо, следуя освященной веками традиции выражения уважения.
— Рядом с тобой учитель становится учеником.
Льешо кинул на мастера Якса взгляд, давший понять, что ему не уйти от вопросов. Но сначала надо было успокоить воинов, наблюдавших за схваткой, чтобы они потом не испугались тренироваться с ним в паре.
— Однако, — сказал юноша, — ученик владеет трезубцем и копьем не лучше, чем граблями и мотыгой.
Кто-то в толпе хихикнул, вспомнив оскорбление в адрес фибских ловцов жемчуга. Льешо с напускным шутовством улыбнулся и поклонился тренирующимся гвардейцам и их учителю. Когда он повернулся, мастер Якс уже исчез. Через узкую гладь воды Льинг и Хмиши наблюдали за ним с серьезными лицами. Льешо не посчитал нужным улыбнуться им, утешить их ему было нечем, а его тайны только еще больше напугали бы друзей. Поклонившись вновь, юноша удалился по пешеходному мостику к своим товарищам.
— Где здесь лечебная палата? — спросил он.
— Вон там.
Льинг показала на просторное здание с белыми занавесками на окнах. К нему вела дорога по еще одному маленькому мостику. Льешо подумал, что как бы красиво ни выглядели здешние пейзажи, ему скоро изрядно надоест вода, как неотъемлемая часть любого пути.
— Нам проводить тебя? — спросил Хмиши, встав рядом с Льинг и не скрывая нежелание следовать за юношей.
Было больно видеть, что старые друзья смотрят на него со страхом и непониманием. Однако Льешо не мог придумать, что сказать, чтобы вернуть все на свои места. Он покачал головой и выдавил из себя:
— Нет. Я просто хочу навестить товарища.
Они не спросили, кого именно и когда он успел с кем-то познакомиться в лагере правителя, если находится тут лишь два дня, да и те проспал. Юноша решил, что они просто боятся получить абсурдные ответы, поэтому молча проводил их взглядом и отправился в лечебницу.
Лечебница напомнила ему больницу брата: он почти почувствовал холодный воздух гор, щиплющий щеки, и вес большого веника в руках. Адар слишком уж буквально понимал служение своему народу. В Фаршо, конечно же, не было гор, и ветер дул теплый, полный цветочной пыльцы. Однако каждый уголок говорил о душевной заботе и старании целителей. Пол и стены были из светлого дерева, окна распахнуты для света и свежего воздуха. Терпкий запах лечебных трав и сладких успокоительных лекарств перемешался с парами кипяченого белья. Льешо показалось, что он встретит там самого брата за работой. От осознания невозможности увидеть Адара подступили слезы.
Просунув голову в открытое окно, юноша обнаружил Бикси, сидящего на кровати с обезьяной Каду, свернувшейся калачиком у его ног.
— Наконец-то ты появился! — сказал златовласый. — Я уж подумал, что ты умер.
— Нет, не умер, просто спал.
Льешо запрыгнул через окно, не утруждая себя поиском двери, и вмиг очутился у кровати Бикси, вздрогнувшего от вскочившей обезьяны, которая словно пружина взлетела вверх и теперь выкрикивала ругательства на своем языке с балки под крышей.
— Извини, — сказал Льешо.
— Да ничего, — ответил Бикси. — Тебе, однако, придется попросить прощения у Маленького Братца, если не хочешь, чтобы он по ночам бросался в тебя своими экскрементами через окно.
— Манеры прямо как у хозяйки.
Бикси схватился за повязку. Не дождавшись от Льешо вопроса, он пожал плечами и пожаловался, шмыгнув носом:
— У Хабибы есть девушка-подмастерье. Все ее лекарства пахнут цветами.
— Маловероятно, что она хочет отравить тебя. А это уже хорошо, — сказал Льешо, и Бикси рассмеялся.
— Ее лечение, конечно, не столь болезненно, как у Марко. Однако у нее ужасный характер. Я слышал, как она спорила с мастером Яксом. Он затих, словно ребенок, от ее острого языка. Как она закончила, тотчас ускользнул, посрамленный. Я не доверил бы ей твое лечение, что бы ни произошло.
Льешо понял намек, но не знал, что ответить:
— Я просто спал. За мою жизнь вовсе не надо было сражаться.
— Юная Малышка Феникс, как зовут ученицу Хабибы, сообщила, что над тобой в прошлом сильно издевались и тебе нужна забота. Якс сказал, что тебе не обойтись без своих фибских друзей, если ты хочешь вернуть душевное спокойствие. Мол, они должны быть рядом.
Бикси внимательно ждал, как отреагирует Льешо, но ответной реплики не последовало.
— Так где же они, твои фибские друзья?
— Рядом.
А, черт . Он держал себя в руках, не думал об этом, не позволял себе раскиснуть, но вдруг Льешо оказался не в силах подавить дрожь. Юноша крепко обвил руки вокруг живота и уставился в пустоту, борясь со слезами.
— Что он сделал с тобой?
Бикси, разумеется, имел в виду Марко и месяцы, проведенные в мастерской. Льешо покачал головой: слишком много откровений за один день. Он до сих пор не был уверен, враг перед ним или друг, и поверит ли он ему. В сравнении с последними событиями пребывание у надзирателя казалось ерундой…
Несмотря на стремление сохранить самообладание, Льешо заплакал. Слезы медленно струились по бронзовым щекам.
— Я боялся, что он не рассчитает дозу и убьет меня своими ядами. А если не убьет, то мне опять придется пройти через все это, опять будет выворачивать кишки, а он сделает запись, сколько времени мне понадобилось, чтобы выпрямиться из скрученной позы… Иногда он угрожал, что сожжет меня, если я не выдам ему целительницу Кван-ти. Я даже не знал, где она.
Льешо ни за что не передал бы Кван-ти в руки Марко. Никогда.
— Я подозреваю, — сказал он, прошлое словно прокручивалось перед его глазами, — что мастер Марко сам вызвал Кровавый Прилив для своих коварных целей. Может, это с самого начала была лишь игра, чтобы разорить господина Чинши. Кван-ти никогда не интересовала его, он только хотел перекинуть свои преступления на ее плечи.
