Бахль поднял обе стопки одежды, сунул под мышку и направился было к дверям, но вдруг остановился и вернулся к камину за своим тяжелым мечом. Глядя на клинок, носящий имя Белая Молния, он задумался: променял бы он этот грубый, незамысловатый меч даже на Эолис? Толстое обоюдоострое лезвие имело у рукояти изогнутые шипы, которые утяжеляли оружие, но как раз в шипах и заключалась магия. Меч служил Бахлю так долго, что правитель не мог и помыслить о том, чтобы пойти в бой без него.
Герцог спустился вниз, в покои Изака, но, прежде чем войти, велел стражнику стукнуть в дверь, чтобы предупредить о появлении правителя. Изак поднялся навстречу Бахлю из-за стола, заваленного раскрытыми книгами. Леди Тила, сидевшая рядом с кранном, вскочила мгновением позже; Бахль заметил выражение ее лица и тихо вздохнул.
Нельзя было не заметить, что служанка и Изак стали близкими друзьями. Возможно, даже более, чем просто друзьями, учитывая, как близко стояли их стулья. Бахль заметил, что при его появлении пальцы Тилы нервно вцепились в эмалевую пряжку на поясе – значит, ее любовь распространялась не на всех белоглазых.
Бахль бросил стопку с одеждой Изаку, и тот поймал ее на лету с ловкостью собаки, хватающей кость. Несколько недель, проведенных вместе, придали отношениям двух белоглазых несколько неловкую фамильярность: оба боялись быть назойливыми, но при этом испытывали взаимную приязнь.
Изак тотчас забыл про книги. Положив стопку на стол, он с азартно горящими глазами разорвал упаковку, вытащил один из кожаных комплектов и быстро осмотрел.
– Пришла пора увидеть твои дары.
Голос повелителя Бахля прозвучал необычайно звонко, и Изак удивленно поднял глаза.
– Значит, мои дары – доспехи?
Казалось, юноша хотел спросить что-то еще, но удержался.
– Да, доспехи, – подтвердил Бахль. – Мне кажется, тебе интересно будет узнать, почему я отдаю их только сейчас. Могу сказать лишь одно: потому что.
Он улыбнулся, увидев, как переменился в лице Изак.
– Ты, конечно, ждал другого ответа, но тебе придется удовольствоваться этим. Пути богов неисповедимы, иногда спасает только вера.
Бахль не хотел объяснять, что, прежде чем отдать кранну дары, они с Лезарлем решили подготовить юношу.
– Поддоспешников два комплекта, один побольше размером, другой поменьше. Без сомнения, второй тебе тоже понадобится еще до того, как ты вернешься. Ты выступишь во главе армии через час, так что начинай готовиться к походу.
Ни слова не говоря, Изак свернул второй комплект и передал Тиле.
– Положи это в мой багаж и проверь, все ли там на месте.
Бахль заметил, что служанка приоткрыла рот, явно собираясь возразить, но не решилась в присутствии повелителя. Бахль не сомневался – если бы его не было в комнате, Тила попросила бы кранна взять ее с собой. Скверно: заразительное жизнелюбие Изака слишком увлекло девушку, больше, чем следовало.
После минутного колебания Тила склонила голову в знак повиновения, присела в реверансе и убежала. Неудивительно, что она так боялась за Изака, ведь парень впервые в жизни отправлялся в бой. Он был безрассудным и неопытным, но каждому воину приходится проходить через такое, и Изак не будет исключением. Он вернется другим человеком – вернется вместе с армией.
В душе Бахля проснулась тревога. Другим человеком – но каким?
– Нам придется спускаться в подземелья?
– Да. И оставь меч Керина. Кажется, мы сможем найти тебе кое-что получше.
Изак ухмыльнулся. Он чувствовал неловкость, но в придачу и приятное волнение – и не без причин. За последние недели волею Нартиса он сильно изменился, стал выше и сильнее. Изак был теперь одного роста с генералом Лахом, весил двадцать стоунов и легко мог убить взрослого человека голыми руками. А божественные дары поднимут его на уровень, совершенно недоступный обычному воину; быстротой и силой кранн превзойдет даже любого белоглазого. Кроме того, металл его доспехов будет пропитан магией.
– Где твой щит?
Изак наклонился и вытащил из-за стола щит. Бахль нахмурился, снова увидев этот предмет, и мысленно прикоснулся к блестящей серебряной поверхности. Герцог до сих пор не знал, какое заклятие заключено в щите: оно не было сложным, но простота его смущала.
– Ты можешь прочесть начертанные здесь руны? – спросил он.
– Тут ничего не написано.
Не выпуская щита из рук, Изак протянул его Бахлю, чтобы тот убедился сам, и герцог внимательно осмотрел серебряную поверхность, не прикасаясь к ней.
– А на другой стороне?
Изак повернул щит другой стороной, чтобы повелитель смог осмотреть и ее. Там тоже ничего не было, даже на крепежных ремешках – никаких надписей.
– В ту ночь, когда я получил щит, мне снилась руна. Тила отыскала книгу, где их удалось найти.
– «Их»?
– Ее… А, да – в той книге описано много рун. Та, о которой я говорю, – корневая руна, она означает что-то вроде «объединение» или «союз».
– Понятно.
Бахль отпрянул от щита – его внезапно озарило, когда он вспомнил о магической энергии, сочившейся меж плит Большого зала в день гибели жреца.
– В этом есть смысл, хотя подтекст нелегко будет понять.
– Почему? В чем есть смысл?
– Лучше подумай сам. Пошли.
Они спускались по лестнице плечом к плечу. Как ни странно, выступление армии не вызвало особого ажиотажа. Из-за толстых каменных стен доносились топот ног и деловитые выкрики команд.
Как только Изак и Бахль спустились на нижний этаж, им встретился запыхавшийся человек в одежде воинов Тебрана, явно бежавший с поручением к своему господину. Посыльный растерялся, увидев сразу двух белоглазых, и, качнувшись к стене, прижался к ней, чтобы дать им дорогу. Как только они прошли, воин побежал дальше, еще долго на лестнице слышались его тяжелые шаги.
Внизу воздух был холодным и влажным. Поскольку огонь здесь не разводили, пахло подземельем. С тех пор как дары Изака были растревожены наступающей эльфийской армией, зов их становился все настойчивее. Бахль не сомневался, что Изак тоже слышит зов: много раз, выходя по утрам, повелитель встречал кранна не в обеденном зале, а у подножия башни, в которой хранились доспехи.
Погода стояла промозглая, поэтому Изак потуже затянул ворот рубашки, так что застежка в виде дракона свесилась вниз, словно дракон собирался рыть носом землю. И это напомнило Бахлю, что он не говорил со зверем в подземелье уже полгода. Герцог не знал, как тот отнесется к появлению во дворце Изака.
Цикл жизни дракона состоял из долгих периодов отдыха и сна, потом около полугода зверь все крушил и наводил ужас на людей своими брачными ритуалами. В обмен на безопасное убежище для чудовища Бахль потребовал, чтобы дракон в случае надобности помогал ему в битвах, а период разрушений проводил подальше от земель Фарлана. Сделка, конечно, необычная, но кормить дракона все-таки выгоднее, чем держать армию, способную с ним справиться.
