Эти люди и без Изака прекрасно знали, что нужно делать, и кранн принялся рассматривать воинов, находившихся дальше, ярдах в двухстах от него. Его конь поскакал быстрее. Юноша не спускал глаз с троллей впереди: он видел их огромные массивные туловища, длинные толстые руки, слышал их низкое звериное рычание, переходящее в рев, когда звери почуяли всадников.
Конь Изака вылетел вперед без понукания хозяина. Справа и слева воины выставляли копья – расстояние, отделяющее кавалеристов от троллей, быстро сокращалось. Огромные существа застыли на месте, лишь некоторые нерешительно шагнули вперед. Их смутило неожиданное появление всадников; по всему было видно, что тролли не понимали, что происходит, пока конники не оказались совсем рядом.
Изак приподнялся на стременах. Из атакующих он один не имел копья – юноша отказался взять его, сам не понимая почему. Но теперь, когда Изака увлек общий порыв скачущих рядом рыцарей, подстегнул поток магии, устремившейся на троллей, он почувствовал, как рука его наливается мощью. Он выхватил из ножен Эолис и высоко поднял над головой, словно притягивая к мечу небесные силы. «Духи» разразились одобрительным ревом, глядя, как богатырь кранн, похожий на некое божество, готовится обрушить карающий меч на проклятых тварей.
Изак метнул Эолис, словно дротик, и свалил ближайшего тролля. Кто-то из легких кавалеристов уже ранил это чудовище – окровавленное древко торчало из его плеча. Трудно было сказать, заметило ли создание предыдущую рану, зато когда Эолис глубоко воткнулся ему в грудь, тролль содрогнулся, издал гортанный рев и удивленно посмотрел вниз. Его лапа потянулась к рукояти меча, но Изак отдал мысленный приказ, и меч выскользнул из раны, чтобы вернуться к своему господину. Хлынула черная кровь, и тролль рухнул как подкошенный.
Но некогда было радоваться первому поверженному врагу. Эолис снова очутился в руке Изака, и юноша поскакал вперед, к первой линии троллей – тех, что все-таки зашагали навстречу врагу. Юноша низко пригнулся и разрубил еще одного великана; пролетая мимо, он даже не заметил, что черная кровь залила его бедро, – другой тролль уже замахнулся, собираясь скинуть Изака с коня. Но кранн ловко увернулся и рубанул мечом сверху вниз по чудовищной лапе; отрубленная конечность ударила о его щит, заставив Изака откинуться в седле, и упала на землю. Позади раздавались жуткие звуки – это копья пронзали плоть и ломали кости. Заржала лошадь, Изак оглянулся, но увидел лишь, как сшиблись несколько всадников и как люди отчаянно пытались заставить коней разойтись.
Судя по обилию мертвых тел на земле, многие погибли оттого, что не сумели достаточно сильно всадить копья во врага. Один тролль стремглав рванулся вперед, хотя из его туловища торчало три копья. Конный «дух» бросился за ним вдогонку, но чудище развернулось и ударило скакуна кулаком в шею. Задние ноги коня подогнулись, всадник вылетел из седла и покатился по земле – а другой тролль наступил ножищей ему на голову. Доспехи не смогли спасти воина от столь ужасной смерти. Изак услышал вопль, быстро перешедший в хрип, тело содрогнулось.
Кранн перевел взгляд на живых.
Когда группа троллей направилась туда, где разворачивались «духи», герцог Сертинс с диким криком бросился вперед, за ним скакала большая колонна рыцарей. Копье герцога ловко врезалось в череп намеченной жертвы, потом Сертинс выхватил из ножен Факел Ломина, свой фамильный меч, и свалил еще одного тролля.
По плану они должны были налететь на троллей и отойти и лишь во время второй атаки врезаться в ряды врага. Но тролли неслись вперед так стремительно, что отойти было невозможно. Генерал Лах увидел, что рыцарям не вырваться, и не стал тратить время на поиски герольда. К седлу генерала был приторочен чехол с рогом, и вот зазвучал пронзительный сигнал.
– Всем построиться! – кричал Лах, но шум битвы почти полностью заглушал его слова. – Всем построиться в шеренги!
Генерал пришпорил коня, чтобы поравняться с Изаком; «духи» проносились мимо них и осаживали лошадей. Уже не было времени искать копья: всех рыцарей перебьют, если не подоспеет помощь.
«Духи» спокойно и деловито построились в шеренги вокруг генерала, который поднял топор высоко над головой. Воины, вооруженные шипастыми дубинками и секирами, тоже взметнули вверх эти сокрушительные орудия уничтожения.
Справа, ощетинившись копьями, ожидали команды генерала воины сюзерена Кеда. Как только «духи» приготовились, двойной зов рога послал их вперед, на троллей. Они уже летели галопом, когда генерал указал топором на растянувшуюся группу троллей на левом фланге.
Изак всадил шпоры в бока коня, и тот понес юношу вперед. Кранн слышал голос генерала, приказывающего держаться шеренгами, но, полный слепой ярости, видел только уродливых тварей, осквернивших место, которое он уже считал своим домом. Чудовища поплатятся за это!
Со всех сторон зазвучали тошнотворный хруст и хлюпанье – это копья врезались в тела, протыкая плоть, ломая кости. Воздух сотрясали воинственные крики людей и злобное рычание троллей, а Изак вел воинов в самую гущу врага, размахивая мечом направо и налево с одержимостью сумасшедшего. Уже ни о чем не думая, рыча от безудержной ярости, юноша рубил и колол, а в голове его гудело от магической энергии.
Куда ни глянь, отвратительные твари неудержимо напирали на рыцарей.
Троллей атаковали с трех сторон, но они без устали молотили ручищами, сокрушая людей и лошадей, не обращая внимания на численное превосходство врага. Как только один тролль валился замертво, его место занимал другой, столь же бесстрашный и неистовый.
Изака это не пугало, он жаждал боя. Не обращая внимания на других воинов, он ринулся в самую гущу сражения. Сейчас кранн не чувствовал ничего, кроме ярости: ни боли, ни страха, ни отчаяния, ни ударов, достававшихся ему самому.
И вместе с захлестнувшей его волной ненависти пришло освобождение, которого он так отчаянно жаждал. Острый привкус магии опалил его горло, руки стали теплыми, потом – горячими. Первая молния осветила грязно-серые шкуры чудовищ, столпившихся возле кранна. Языки пламени охватили тролля, захлестнули его рот и нос, пробежали по позвоночнику. Рыча и смеясь, Изак заклинанием поднял тлеющее тело с земли и швырнул в толпу других чудовищ.
Но не успел он выбрать следующую жертву, как страшный удар кулака вышвырнул его из седла. Изак знал, что у него сломано несколько ребер, но ярость заглушила боль. Прокатившись по земле, юноша вскочил с поднятым Эолисом, готовый сразить первого же врага. Вонзив меч в череп тролля, он воздел руки к небу, чтобы впитать магическую энергию, текущую с небес.
Его окутало яркое белое сияние, на доспехах заплясали искры, между руками вспыхнула светящаяся дуга. Испепеляющая ярость приподняла его над землей, воздух засветился и задрожал: Изак держал сейчас в своих руках огромный магический заряд. Он швырнул шипящий и искрящийся огонь во врага.
Дождем посыпались искры, зазвучали вопли. Кто-то кого-то окликал, но Изак не знал, его ли это зовут. И не хотел знать. Та его часть, что имела имя, исчезла – он превратился в аватара смерти, упивающегося грандиозностью своих деяний. С его губ сами собой слетали нужные слова, собиравшие искры в сияющий шар. Он выдернул Эолис из мертвого тролля и воткнул клинок в только что созданный шар, внутри которого носились золотые блестки, вращавшиеся все быстрей и быстрей. Изак размахнулся и швырнул шар в толпу троллей, неся разрушение и погибель.
